Бабушка Таня, которая всю жизнь прожила в Острецово, всегда была для меня загадкой, старинным ларцом, хранящим множество секретов. Маленькая, хрупкая, с проницательным взглядом карих, будто не знавших слёз глаз, она носила простые, но удивительно красочные платья. На каждом лоскутке, из которых они были скроены, распускались дивные цветы: васильки, ромашки, маки. Они крохотными искрами мерцали на фоне неизменного белого платочка, завязанного у неё под подбородком.
Бабушка была похожа на неутомимую пчёлку, которая ни секунды не проводила в бездействии. Она порхала по дому, то погружаясь в заботы по хозяйству, то ловко управляясь со спицами, на которых рождались тёплые носки для внуков, то перебирая крупу, бережно отсчитывая каждое зёрнышко, словно в каждом из них была заключена крошечная частичка жизни.
У неё было девять дочерей и пять сыновей – тринадцать драгоценных зёрнышек, которые она бережно хранила в своём материнском сердце: одно Бог призвал к Себе сразу после рождения. Ещё четыре тоненьких ростка, не успевших набраться сил, сломались под ледяным дыханием судьбы. Остальных она взрастила, выходила, окружила если не лаской, то заботой. Бабушка отдавала им всё тепло, которое тлело в её большом, истерзанном тревогой сердце. И хотя жизнь её была тернистым путём, полным испытаний, в её глазах всегда мерцал огонёк любви и неугасаемой надежды.
Она бранила меня за детские проказы, но в её словах звучала не сердитость, а тревога. «Ну что ты как ублязьянка, лазишь по дереву! А если упадёшь?» Я, конечно, не всегда прислушивалась к её наставлениям. В четыре года мир кажется бескрайним и так и тянет всё исследовать, везде побывать! Однажды я взобралась на старую яблоню, да так высоко! Бабушка стояла внизу, маленькая и хрупкая, а я карабкалась всё выше, будто пытаясь дотянуться до солнца. Ветви старого дерева были шершавыми, но я упорно лезла вверх, не боясь ни царапин, ни высоты. Наконец бабушка Таня, встревоженная моей дерзостью, заставила меня слезть. На земле только детская проворность помогла мне увернуться от её тяжёлого шлепка. В её голосе слышалась не злость, а страх: страх потерять ещё одно зёрнышко.
Бабушка, дочь церковного старосты, получила прицерковное четырёхклассное образование и всегда была очень набожной. В её комнате висели иконы, перед которыми она каждое утро зажигала лампадку, наполняя помещение запахом ладана и воска. Замуж она вышла за бедного простолюдина Петра Филипповича Виноградова, безбожника. Их жизнь была похожа на борьбу двух стихий: тихой, смиренной веры и бурлящего, мятежного духа.