Я перешагнула через упавший чемодан, убежденная в том, что, как только я поднимусь по лестнице и скроюсь в своей комнате, наша домработница уберет и разлетевшиеся кусочки ручки, и мой чемодан, скрыв его в чулане под лестницей, пока ей не представится возможность с помощью остальной прислуги поднять его в мою комнату и разложить вещи по своим местам в шкафу, наверняка ставшем воплощением желаний моей матери о дочери – нежной принцессе во всем розовом.
Мне хочется чувствовать мягкость персидского ковра, поэтому я скидываю кеды прямо возле лестницы и погружаю пальцы в его ворс, который мгновенно впитывает запах уставших от перелета длительностью в девятнадцать часов ног. Это вызывает на моем лице улыбку, потому что хотя бы так этот дом обретает немного жизни.
Это, наверное, нескромно, но я точно была самым ярким и светлым созданием в нашем доме в пригороде Лиссабона. Пусть мой брат и является самым добрым человеком во всем этом омерзительном мире, но я точно самая заводная в нашем семействе. Уверена, именно поэтому за пять лет здесь все будто покрылось пылью и паутиной.
Открывая дверь в свою комнату, я не рассчитываю обнаружить там ничего, что могло бы рассказать о том, какой я на самом деле человек или каким человеком я стала. Пять лет назад, в семнадцать лет, я уехала на поиски себя, находясь в эпицентре бури под названием «подростковый бунт» и ненавидя каждое слово, вылетающее изо рта моих родителей. Моя комната была жалкой пародией на комнату идеальной дочери, которую так хотели мои родители. Розовые стены, на кровати розовое постельное белье с оборками, будто мы в семидесятых. В моем шкафу преимущественно платья пастельных оттенков и десятки туфель на слишком высоких каблуках, чтобы я выглядела достаточно статной на вечерах, посвященных каким-то людям или событиям, которые стираются из памяти на следующий день.
Я падаю на кровать, раскидывая руки в стороны, и упираюсь взглядом в потолок, белый, словно новая страница моей жизни. Она еще не омрачена никакими событиями, и я могу написать или нарисовать что угодно. Вот только что я хочу там увидеть?
Глаза сами собой закрываются, хотя мне казалось, что я совсем не устала после перелета.
Черт, это был ужасно долгий день.
Слышу, как хлопает дверь, и нехотя открываю глаза. Свет такой яркий, что они сами закрываются, вновь не давая мне увидеть того, кто потревожил мой сон. Чувствую, как под чьим-то весом прогибается кровать, и предпринимаю очередную попытку разлепить глаза. На этот раз мне удается увидеть белый потолок. Я поворачиваюсь, и прямо передо мной, слишком близко даже для наших теплых отношений, оказывается красное, распаренное лицо моего брата, а капелька пота с его носа капает прямо на мой лоб, отчего лицо Дани озаряется улыбкой, и, несмотря на мой протест, он трясет влажными от пота волосами, и все мое лицо вмиг оказывается мокрым.