Однако представления о мироустройстве в целом сформировано нами по большей части на основании тех данных, которые нам были переданы другими людьми и авторитетными институтами – школой, вузом, литературой, общепринятыми научно-популярными верованиями. И как бы нам не казалось, что эти теории верны, по-сути они точно так же приняты нами на веру, как 200 лет назад принимались российскими гимназистами на веру постулаты Закона Божьего и Ветхого Завета.
К тому времени, как мы начинаем мыслить более или менее самостоятельно, картина мира уже сформирована. Более того, на первый взгляд может показаться, что нет практической надобности ее менять – это лишь фон, на котором протекает наша жизнь. Если бы до сих пор наука утверждала, что Земля плоская и стоит на трех китах, на жизнь среднего человека это не имело бы сколько-нибудь серьезного влияния.
Но общие представления о строении мироздания приобретают огромное значение, когда человек выходит за пределы «жизни своего тела» и начинает задумываться о жизни вообще, о смерти и бессмертии, о добре и зле, нравственных законах и последствиях их нарушения. И вдруг выясняется, что от того, каким мы видим устройство мира, напрямую зависит наша судьба.
Глава 3. Иллюзии.
Иллюзия материальности
Мы привыкли ставить в упрек мистикам и идеалистам всех мастей тот факт, что предметы и понятия, которыми они оперируют, касаются сферы эфемерной, явления которой невозможно «потрогать руками». В противовес же их рассуждениям приводятся доводы материалистического характера.
Сам термин «материализм» происходит из понятия о материи – как о реально, объективно существующем мире, поддающемся фиксации нашими органами чувств либо механизмами. Все, что уловлено этими вспомогательными приспособлениями, тут же переводится в тот или иной вид материального. К нематериальному же принято относить широчайший спектр так называемых «тонких материй», в том числе субъективные переживания. От вдохновений, наитий, интуиции, любви, ненависти и других сильных чувств до явлений религиозного характера.
К нематериальному отношение у нас весьма выборочное. Не признавать наличие любви или вдохновения глупо – ведь мы постоянно сталкиваемся с их проявлениями. Однако степень их материальности (то есть возможности определить, из чего они состоят, и провести с ними пару-тройку научных опытов) нам непонятна. И до тех пор, пока наука не найдет способов эти вещи фиксировать и извлекать из них пользу, они остаются за скобками ее интереса.