Собственно, весь характер Лики проявился в сцене нашего знакомства и за прошедшие пару лет я не встречал девушки, которая была бы настолько очаровательна, прошибая бетонные стены жизненных препятствий, сохраняя при этом и завидную непосредственность, и улыбку.
Я взялся за свежий номер «Архитектора», а Лика устроилась прямо на столе и стала разглядывать узорную салфетку, потом её глаза молчаливо стали изучать меня.
– Что? – не выдержал я её не озвученных мыслей.
– Я сегодня твой любимый спутник? – Лика, ты моя единственная и неповторимая, сегодня и всегда… как прошло твое утро? Ты бесподобно пахнешь, мне даже приснился твой новый аромат, это было… Взгляд Лики метнулся мне за спину… похоже мы не одни… и в тот же момент что-то круглое плоское и желтое с силой упало в мою кружку, забрызгав меня, стол и Ликины джинсовые шорты-хулиганки (знаешь, такие, у которых длина заканчивается раньше, чем карманы).
– Может с неповторимой я и соглашусь, но на счет единственной ты мог бы быть аккуратнее, выбирая слова, ЛаКрой! – наигранная возмущенность нового голоса цепляла.
На мои плечи легли пальчики с бежевыми ноготками с тонкими фиолетовыми линиями узора, а изумруд на указательном легко царапнул, ладони двинулись навстречу друг другу и пальцы встретились на моей шее, желая видимо показать все перспективы моих столь неосторожных слов.
– Здравствуй, Ника, ты ушла утром за круассанами, обещала вернуться, а потом пропала… на неделю, я уже начал думать, что ты сходишь с орбиты, – сказал я, поцеловав её ладонь, – Мой кофе чуть не остался без лимона, мы же договаривались предупреждать! – Я же сказала «вернусь», а когда не уточняла… вот твои круассаны, еще теплые, я взяла их по дороге сюда, а не таскала в сумочке всю неделю – не надо озвучивать эту глупую шутку, которую ты только что придумал. Расслабься, я на орбите.
Девушки обсуждали кто как провел выходные. Лика делала зарисовки к новому кольцевому балкону в Хили. Ника восхищалась горным водопадом, медленно накручивая прядку белых волос на мой чертежный карандаш. Вообще Ника брюнетка, но нотки бунтарского характера то и дело выглядывают – на этот раз в виде прядки белых волос, тщательно скрываемой от посторонних глаз и показывающейся только самым близким для нее людям.
Красный строительный карандаш покрывался пружинками её волос виток за витком, виток за витком и это завораживало… карандаш… обычный же карандаш… Вдруг этот небольшой кусок дерева стал единственным, что я видел перед глазами, в голове взорвали, вы когда-нибудь вспоминали большой сон? Раз и всплывают образы, действия, декорации, все сначала вперемешку, а потом как пазл собирается в цельную картину… я вспомнил… каждую минуту, каждый день, каждый звук из семи лет проведенных в мире Клисандры.