Странно, откуда бородатый знает моё имя?
Неприятный тип… Я вспоминала его и не могла понять, почему он так напомнил мне козла и чем был так неприятен. Высокий, худой, довольно симпатичен, говорил чистым, глубоким баритоном. Тем не менее, от одного воспоминания о его козлиной бороде и лукавом взгляде мне хотелось стать ежом, выставив наружу все возможные колючки.
Я включила телевизор, стараясь отвлечься от тревожных мыслей, стянула джинсы и свитер, небрежно бросив их на диван, и взглянула на зловещее окно. За ним было уже совсем темно, а вместо снега по стеклу барабанил дождь. Узоры полностью растаяли, от надписи тоже не осталось следа, но воспоминания о произошедшем были неприятными.
– Ммм, чудесно. Дождь сейчас очень кстати… – проворчала я, закрывая шторы.
Кутаясь в плед, я побрела на кухню, чтобы заварить себе чаю. Меня морозило и руки сильно дрожали, отчего я с трудом насыпала сахар в чашку, измазала маслом столешницу и нарезала сыр совершенно безобразными кусками.
«Странно, и чего это я нервничаю? Ну прицепился какой-то чудак, с кем не бывает?» – меня даже стала раздражать подобная реакция на произошедшее. Может, уехать к родителям в гости? Отвлечься, успокоиться? Что-то со мной не так…
Я убрала звук у телевизора и теперь сидела в полной тишине, прислушиваясь к звукам за окном. Дождь отбивал дробь по стеклам и отливам, соседи едва слышимо переговаривались за стеной, включался и включался холодильник. Я наблюдала, словно со стороны, за окружающим миром и за собою в нём.
В общем-то, если забыть о надписи, то не произошло ничего странного. Тем не менее, мне было не по себе. Разум убеждал меня в том, что не о чем тревожиться. В целом, я была с этим согласна, но всё же не могла избавится от странного предчувствия, вызывающего жуткий дискомфорт.
– Хм… – внезапная мысль посетила меня. – Нимфы. Нимфы, это такие девушки – духи водоёмов, деревьев, гор. Есть наяды, ореады, нереиды. Есть даже нимфа гор, повторяющая за людьми слова – Эхо. Танцующие, полуобнаженные, часто бессмертные девы. Что ещё я о них знаю? Они могли вступать в связи с богами, и с людьми тоже. Кто бы что ни говорил, греки были довольно развратны – взять хотя бы культ Диониса, с присущими ему пьянством, плясками и вакханалиями. Воспитанный ореадами, он позже превратился в козла, отправился в поход в сопровождении сатиров… А сатиры, это такие козлоногие, бородатые существа, под стать своему предводителю – лентяи, развратники и пьяницы. И эти самые сатиры любили охотится на нимф.