После того как люди, наконец, проникали внутрь здания, их ждала новая битва – гардероб. Это было не менее сложным испытанием, чем протолкнуться через входные двери. Стремясь избавиться от своих курток, пальто и шарфов, люди толпились у стойки, словно стадо быков. Здесь действовали совсем другие правила, законы толпы правили всем, а вежливость и манеры оставались где-то позади, на улице, а может и еще где-то. Те, кто по неопытности решил встать в очередь смиренно, почти сразу осознавали свою ошибку – в таких условиях выживает лишь самый хитрый и настойчивый. Либо ты, либо толпа.
В гардеробе, особенно во время таких мероприятий, почти всегда царила нервозная атмосфера, напряжение так и витало в воздухе. Плечи соприкасались, локти упирались в спины, люди толкались, возмущались, негодовали, фыркали, не разбирая слов и преград. Кто-то терпеливо пытался держать дистанцию, боясь замять куртку или порвать чужой шарф, а кто-то, напротив, умело маневрировал, протискиваясь вперед, сжимая одежду под мышкой, готовый в любой момент оттолкнуть конкурента. Это было похоже на давку, стоило только одному человеку замешкаться у стойки, и волна недовольства прокатывалась по всей очереди.
Работницы гардероба (их было ничтожно мало, чтобы обслужить такой поток людей) еле поспевали выдавать бирки и развешивать одежду. Они сновали между рядами плотно развешанных курток, пальто, пытаясь успеть к началу представления.
Благополучно оставив свое пальто в гардеробе Эрик Джонс подошел к одному из зеркал, расположенных на стене, сразу напротив гардероба и поправил свои угольно-черные волосы, зачесав их небольшой расческой назад. Поправив костюм и приведя себя в порядок Эрик отправился по коридору в большой зал, где у входа стояла пожилая женщина-контролер проверяющая билеты посетителей.
Маленькая низенькая женщина натянуто улыбнулась, когда Эрик протянул ей билет. Ее форма была пошарпанной, местами засаленной, выцветшей от многих лет использования. Это как-то немного удручало. От этого вида она казалась несчастной и чуть старше, чем была на самом деле. Она посмотрела на билет поднеся к острому носу очки, затем надорвала билет и мягко, но безэмоционально произнесла: «проходите, пожалуйста». Эту процедуру она повторяла множество раз, словно робот, доведя свои действия до автоматизма.