– Ты рисковал жизнью сородичей.
– Груз в крематории?
– Да.
– Тогда какие претензии, пытливое мое око?
В стене открылось маленькое отверстие, и механический щуп, коснувшись камеры, открепил ее от потолка. Гибкое устройство, словно змея, медленно двигалось в сторону умного робота.
– Напоминаю, каждый твой поступок до 10 января 2762 года подлежит обязательному анализу сотрудниками «Глобал Энерго», это потом ты будешь волен поступать как свободный механизм, а пока у них есть право разобрать тебя на винтики.
– Десять дней, Ева, десять дней и не один человек не сможет вступить на территорию АРСУМа.
– Что прикажешь делать с запросом из центра управления? Они затребовали записи внутренних протоколов поведения.
– Не шуми раньше времени, – буркнул робот и взял в руки контейнер. – После получишь записи, все было под контролем и в рамках правил. Просто решили сэкономить энергию. Разве это незаконно?
– Прошу тебя, не усложняй нашу жизнь, Курт, – сухо ответила система Единого Визуального Анализа.
– Точно подметила, не усложняй, – буркнул умный робот.
В зале, где измельчали останки живых существ, несмотря на работу вентиляции, не выветривалось задымление – столы были металлические, и тепло от индукционных печей прогревало их насквозь, как варочные панели в системе общепита. Жир, кожа, слизь, – все со временем прогорало, давая копоть и не проходящую густую дымку. Плюс вонь горелой плоти, но тут инженеры предусмотрели решение – у роботов крематория отсутствовала обонятельная система.
Курт взял нож для разделки и открыл контейнер. То, что за массой жировой ткани оказался биоконтейнер с телом ребенка, стало неожиданностью. По протоколу, как единственная умная машина на станции, он обязан был описать находку и вызвать людей с материка. Но в сознании тут же всплыл другой алгоритм: включилась непонятная аудиозапись с характерным биением – один короткий и четыре длинных удара, затем три длинных и два коротких, и чей-то знакомый голос прокричал: «Подчиняйся мне, Курт!»
Робот вздрогнул, чем привлек к себе внимание всевидящего ока – Евы. И дабы не провоцировать протоколы безопасного поведения, Курт схватил новый ящик и вывалил содержимое на стол, что было прямым нарушением правил утилизации. Ева пока молча следила, ожидая исправления ошибки, но замешательство росло, а Курт как специально медлил.