Цвета наряда хорошо сочетаются с рисунком на ее лице.
– Тебе очень идёт, – говорю я с восхищением и вызываю такси.
Мы накидываем куртки и выходим к машине.
– Не пугайтесь, мы в гриме! – предупреждает Марси водителя.
Тот ухмыляется и молча трогает с места.
Через десять минут нас высаживают у бара, в котором проводилась вечеринка. К началу мы не поспели.
Пока мы пересекаем дорогу, на глаза попадается много нетрезвых привидений, джокеров, зомби и иных монстров. Завидев нас, они приветливо машут руками, тычут пальцами, а некоторые одобрительно вскидывают руку с оттопыренным вверх большим пальцем.
Марс постаралась на славу.
И вот мы уже входим внутрь и попадаем в небольшое пространство, похожее на коридорчик. В углу я вижу огромную гору курток, поднимающуюся вверх. Я беру Марс за руку и тяну ее к этой горе. Мы находим под всем этим ворохом одежды свободные крючки и приносим в жертву этого гигантского курточного монстра свою одежду.
Из общего зала доносится грохот музыки. Басы пробивают тонкую стенку гардероба и ухают в грудной клетке.
Посмотревшись в висевшее на стене зеркало и убедившись, что грим не стерся, мы входим в зал.
Он огромен.
Как-то раз я уже бывал в этом местечке, но тогда это больше напоминало лаунж-бар со спокойной тянущейся мелодией, приглушенным освещением и уютной атмосферой. Сейчас же это место преобразилось до неузнаваемости. Толпы разукрашенных людей проходили мимо нас. Они бешено орали и дергались. На танцполе творился настоящий ад. В такт музыке вверх взмывали сотни рук. Под мельтешащим светом эти руки множились и превращались в какое-то существо, такое огромное, что оно заполнило собой всё помещение. А люди всё прибывали, становясь частью этого бешено ревущего создания.
Я в надежде смотрю в сторону бара. Он весь облеплен копошащимися телами, точно муравьями, нашедшими кусочек съестного. Между баром и танцполом образовалась небольшая буферная зона, где было немного спокойнее. Всё дело в длинных столах. Из-за них на нас тоже смотрели размалеванные рожи.
И почему меня потянуло к бару?
Мы подходим, и я спрашиваю Марс, что ей взять.
– То же, что и себе! – кричит она мне прямо в ухо.
Я киваю и начинаю прокладывать путь к стойке.
В такие дни, вернее ночи, бармены вкалывают, как проклятые, но, надо заметить, и уходят они с распухшими кошельками.