Связь души с Божественным Духом настолько чиста, что грех – вставлять сюда какие-то «посредники». Когда Бог говорит, Он даёт не одну вещь, а всё сразу: озаряет мир своим голосом, бросает лучи света, времени, природы и душ из центра нынешней мысли, заново творя всю картину. Когда сознание просто и открыто для небесной мудрости, ветхое уходит в прошлое: средства, учителя, тексты, храмы становятся ненужны; душа живёт сейчас, поглощая и прошлое, и будущее в одном настоящем мгновении. Всё делается священным, будучи соотнесённым с этим источником, – и одно не менее другого. Все вещи распадаются к своему центру, к своей причине, и в этом всеобщем чуде исчезают все мелкие и единичные чудеса. Если человек утверждает, что знает и говорит о Боге, но уводит вас к терминологии какой-то древней, истлевшей цивилизации, – не верьте ему. Разве желудь лучше дуба, в котором он раскрылся и достиг совершенства? Разве родитель лучше ребёнка, которому передал свою зрелость? Откуда же тогда берётся весь этот культ прошлого? Века сговариваются против ясного ума и верховной власти души. Время и пространство – это всего лишь физиологические краски, которые даёт нам глаз, а душа – это чистый свет: там, где она, там день; там, где она была, – уже ночь. История становится навязчивой и вредной, если она не более чем весёлая притча о моём собственном бытии и становлении.
Человек робеет и оправдывается; он уже не держится прямо, не смеет сказать «Я думаю» или «Я существую», а все время ссылается на мудрецов и святых. Ему стыдно перед любой травинкой или розовым кустом на ветру. Эти розы у меня под окном не вспоминают прежние розы и не ждут будущих – они целиком в том, чем являются сами, сегодня вместе с Богом. Им неведомо время. Это просто роза, она безупречна в каждом мгновении своего бытия. Пока не раскрылся её бутон, в нём уже есть вся жизнь; расцвев, она не становится «больше»; когда остаётся лишь корень без листьев, она не становится «меньше». Её сущность в полноте удовлетворена, и она во все моменты одинаково гармонирует с природой. А человек всё переносит на завтра или вчера; он не живёт в настоящем, он оглядывается на прошлое с сожалением и не замечает окружающих богатств, тянется на цыпочках в будущее. Он не может стать ни счастливым, ни сильным, пока не научится, подобно природе, жить в настоящем, над временем.