В самой сущности души заложено «возмещение» за неравенства судьбы. Главная трагедия природы кажется в различии «Больше» и «Меньше». Как «Меньше» не испытывать боли? Как не ненавидеть «Большее»? Глядя на тех, у кого способностей меньше, чувствуешь тоску и смущение, даже избегаешь их взгляда, страшась, что они упрекнут Бога. И что им остаётся делать? Несправедливо, подумаешь ты. Но если всмотреться ближе, эти «огромные различия» тают. Любовь их преодолевает, как солнце топит айсберг в море. Раз у всех одно сердце и душа, исчезает вражда «моё – твоё». Моё становится твоим, а твоё – моим. Я есть мой брат, а он – это я. Если мне кажется, что меня заслоняют и затмевают «более великие» соседи, я всё равно могу любить, могу принимать. И тот, кто любит, присваивает величие того, кого он любит. Так я открываю, что мой брат – мой опекун, действует в моих интересах, и то владение, которое я ему завидовал, на самом деле моё собственное. Душа всё приручает. Иисус и Шекспир – фрагменты моей души, и через любовь я покоряю и присоединяю их к своему сознательному царству. Его доблесть – разве не моя? Его остроумие – если я не могу им распорядиться, значит, оно и не остроумие вовсе.
Таким же естественным путём объясняется бедствие. Всякий крутой слом благоденствия – это сигнал к росту. Каждая душа вынуждена внутренней необходимостью покидать старую систему вещей – друзей, дом, обычаи, веру, как моллюск выползает из своей прекрасной, но тесной раковины, чтобы вырастить себе новую (ср. «Наутилус» Оливера Уэнделла Холмса). И чем активнее человек, тем чаще он переживает такие перевороты, а в самой счастливой голове они происходят непрестанно, так что все мирские связи висят на ней легко, словно прозрачная плёнка, сквозь которую видна сама живая сущность, а не то застывшее разнородное образование, в котором большинство из нас «застревают». Тогда возможны подлинные расширения личности, и человек сегодняшнего дня едва узнаёт себя вчерашнего. Так должна выглядеть внешняя биография: мы каждый день снимаем с себя отжившие обстоятельства, как меняем одежду. Но мы, погрузившиеся в бездействие и сопротивляющиеся божественному расширению, получаем этот рост через удары.
Мы не желаем расставаться с друзьями, не желаем отпускать наших «ангелов». Не видим, что они уходят, чтобы их место заняли архангелы. Мы – идолопоклонники прошлого. Не верим в богатство души, её вечность и вездесущность. Не верим, что и сегодня у неё есть сила, равная или превосходящая вчерашнюю красоту. Мы упорно остаёмся в развалинах старой палатки, где когда-то были хлеб, покров и органы чувств, и не хотим признать, что Дух способен снова питать, одевать и укреплять нас. Ничто уже не кажется нам таким милым, сладким и изящным, как прежде. И мы впустую сидим и плачем. Но голос Всемогущего говорит: «Вставай и иди вперёд, вечно!» Мы не можем застрять в развалинах, но и не решаемся опереться на новое, вот и бредём, оглядываясь назад, как чудовища, смотрящие в прошлое.