– О жизнь! О странствия! Как вы прекрасны! – радостно воскликнул он, снял с пальца перстень с бриллиантом и нацарапал им на оконном стекле имя Розы.
Вскоре после этого он заметил внизу группу всадников, быстро мчавшихся по горной дороге. Он не сводил с них глаз. Девушка, высокая и стройная, ехала впереди остальных, и вдруг она взглянула на гору, прямо на то место, где стоял Фридрих. Гора была высокая, расстояние и скорость большими; но ему показалось, что она узнала его с первого взгляда, это была Роза. Как внезапный солнечный луч, эта мысль радостно пронеслась в его голове. Он быстро расплатился, вскочил на лошадь и как только мог быстро помчался по извилистой горной тропе; глаза и мысли его летели вперед, как орлы с высот. Когда он, наконец, выбрался на дорогу и смог свободно вздохнуть, всадников уже и след простыл. Он пришпорил коня и продолжил погоню. Тропа привела его к лесу. По свежим следам конских копыт он понял, что всадники поехали по ней. Поэтому он тоже последовал за ними. Когда он проехал достаточно большое расстояние, дорога снова стала делиться на несколько разных направлений, но никаких следов на твердой почве различить было уже невозможно. От нетерпения, ругаясь и смеясь одновременно, он остановился, подумал, хладнокровно выбрал дорогу, которая ему показалась самой подходящей, и отправился по ней дальше. Лес между тем становился все темней и дремучей, тропа все более узкой и дикой. Наконец, он добрался до темно-зеленого прохладного места, окруженного скалами и высоченными деревьями. Это уединенное место так ему понравилось, что он решил там передохнуть. Он спешился, ласково потрепал лошадь по холке, снял с нее узду и отпустил пастись на лужайку. Сам же лег на спину и стал наблюдать за движением облаков. Солнце стало клониться к закату, и его косые лучи просвечивали через темные кроны деревьев, которые, шелестя, покачивались на ветру. Бесчисленные лесные пташки весело и беззаботно щебетали. Он так устал, что не заметил, как уснул. Сквозь дрему ему иногда чудилось, как будто он слышит звук рога, но он никак не мог выйти из забытья и снова погружался в сон.
Когда он проснулся, то не на шутку испугался, так как наступила ночь, мрачная и молчаливая, вокруг было тихо и пустынно. Вдруг он услышал голоса мужчин, которые разговаривали где-то совсем рядом. Он окликнул их, но ему никто не ответил, и все снова погрузилось в тишину. Он оседлал лошадь и продолжил путь наудачу. С трудом пробираясь через черную ночь из леса, он очутился наконец на горном хребте, поросшем мелким кустарником. Луна была яркой и взгляд, брошенный в бесконечное небо, его обрадовал и придал ему сил. Вероятно, ровное место, на котором он оказался, находилось где-то очень высоко, так как вокруг себя он видел только темное кольцо гор. С одной стороны, издалека доносились однообразные удары кузнечного молота. Фридрих направился именно в ту сторону. По мере того как он продвигался вперед, тени его и его лошади проносились по пустоши перед ними, словно темные великаны, и лошадь, часто фыркая и, пугаясь, часто вздрагивала. «Итак, – рассуждал Фридрих, чье сердце было довольным и открытым. – Вот что, должно быть, чувствовали рыцари много сотен лет назад, когда они шли по этим горам в тишине ночи и думали о славе и великих делах. Кто-то, возможно, смотрел сверху вниз на эти леса и горы, и был охвачен благородными помыслами. Эти чувства и мысли никуда не исчезли, они хранятся тут же, где и возникли. Сколько усилий мы вкладываем в свои лучшие годы, учась, шлифуя себя, чтобы превратиться в настоящих людей, как будто мы боимся или стыдимся себя, и поэтому хотим спрятаться и отвлечься за всякими умениями, вместо того, чтобы собраться внутренне для принятия высоких решений и добродетельного поведения. Ибо поистине, тихая, смелая, деловая и рыцарская жизнь необходима каждому человеку и сейчас, как это было когда-то. Поэтому каждое дитя этого бренного мира должно проводить хотя бы одну ночь в месяц в одиночестве на открытом воздухе, чтобы оставить свои напрасные усилия и потуги в искусствах, и укрепиться духовно, вырасти в своей вере. Как я счастлив и бодр! Дай Бог мне только благодати и сил, чтобы эта рука однажды смогла совершить что-то поистине праведное в этом мире!»