– Но мои туфли вам нравятся? – Я старался включить моё обаяние на максимум, я же знал, как оно действует на шлюх.
Рыжая немного покраснела и засмеялась. Она даже смеялась на так как другие: не было ни вульгарности, ни глупого хихиканья, ни ужимок. Очень нежный смех, как и сама она.
– Ну так что? Каков ваш вердикт? Если не нравятся, я их сейчас же сниму и выброшу! – Сказал я, хотя мне стоило больших сил сказать какой-то наглой сучке, что я пойду у неё на поводу. Но так надо было.
– Нет, не надо! Очень красивые туфли! – Снова засмеялась она.
Но я чувствовал, что она ещё напряжена. Попробовать на жалость надавить, раз с модой не прокатило?
– Я вам не надоел ещё? Я знаю за собой, я очень надоедливый. Меня постоянно девушки прогоняют, не хотят со мной общаться.
Она широко раскрыла глаза и у неё вырвалось:
– Вы шутите, наверное? – И её щёки залились краской.
Ахахах. Конечно шучу, дурочка. Вот и ты уже вслух призналась, что хочешь меня. Я улыбнулся.
– Признаться, да. А раз уж признаваться, то признаваться во всём. Я вам врал всё это время. На самом деле я вас ещё издалека заметил. У вас роскошные волосы. И не только. То, что нам нужно. Можно сказать, вас нам бог послал.
Девка насторожилась и прижала к себе сумочку. Не защитит тебя твоя сумочка – раньше надо было думать.
– Я не поняла. Зачем я нужна? – Тихо спросила она.
Я выдал ей историю о том, что мы снимаем в этом городе фильм, уже отснято несколько сцен, но одна из актрис второго плана ушла по личным причинам и дело застряло. Потому что такая внешность – редкость, каких поискать. Мы уже и не надеялись найти новую актрису и спасти фильм. Но рыжая нам подойдёт идеально. Мы готовы заплатить на двадцать процентов больше, только пусть это останется тайной, а то все актёры начнут уходить.
Во взгляде рыжей были сомнения.
– Послушайте, я прошу вас. Очень жаль терять вбуханные деньги. Да и вам же они не помешают? Вы учитесь? Не беспокойтесь, мы сможем подстроиться под график. Правда, если вам ещё нет восемнадцати, потребуется согласие родителей.
– Мне недавно исполнилось восемнадцать. Я просто… я не знаю… я же не актриса, я не умею играть. Все будут смотреть.
Она поверила. Всё остальное дело техники. Господи, ну почему они все такие идиотки, почему они рождаются без мозгов?
Мы ещё некоторое время препирались, но я уговорил её хотя бы попробовать. Пока не сделаешь первый шаг – не узнаешь, твоё это или нет. В процессе выяснилось, что она учится на психолога – тот ещё психолог!