– Ну, довольна? – Со злой насмешкой спросил мужчина, – добилась, чего хотела, похотливая тварь?
Я прям замерла. Чтооо?!
Я бессмысленно хлопала глазами, мысли мои разлетались невнятными ошмётками. Добилась? Добилась? О боже, чего я добилась от этого, не вызывающего ничего, кроме дикого ужаса, смутно знакомого мужчины?
Видимо, он прочитал мои чувства, потому что презрительно сказал:
– Не помнишь? Тьфу! Какие же вы, бабы, мерзкие. Вот, например, ты. Всего-то восемнадцать едва стукнуло. С виду – ну просто невинный ангелочек! А уже туда же, под взрослого мужика норовишь залезть!
Я просто онемела и опустила глаза. Что он такое говорит? Уши полыхнули огнём. Я просто не знала, что мне думать, что сказать! О чём он вообще?
– Что… – выдавила я, – о чём… что вы… что я… сделала?
– «Что я, что вы», – с отвращением передразнил он меня, – сделала достаточно, чтобы теперь получить сполна за свою распущенность и дурость. И я тебя уверяю – получишь. Такие, как ты, заслуживают этого в полной мере.
Сердце колотилось у меня в груди от вида его злобного звериного оскала. От него прям исходила ненависть, но я не могла понять – что я такого сделала, чем вызвала такое отношение? Да я всегда боялась слово лишнее вымолвить. И не только в присутствии чужих.
Просто родители у меня были строгие, особенно папа. Они считали, что девушка должна смотреть в пол и слушать, что ей говорят. Конечно, больше полугода учёбы в университете тоже не прошли без следа. Конечно, я постепенно старалась немного раскрепощаться, смотря на других девушек. Но не настолько же, чтобы вести себя прям так, как говорит этот ужасный человек.
Я даже боюсь его о чём-то спрашивать.
– Ну, чего молчишь, как идиотка? Говори, дрянь паршивая, задавай свои вопросы! Вижу же, что они крутятся у тебя на языке!
Я задрожала, но постаралась взять себя в руки. В буквальном смысле, обняв ими себя, чтобы собраться. Я не была уверена, что смогу спросить хоть о чём-то. Но какие-то зловещие нотки в его голосе говорили мне, что лучше бы мне делать то, что он приказывает.
Не просит. Не предлагает. Приказывает – это было понятно. А я была явно не в том положении, чтобы отстаивать свои права. Хоть бы жить оставил. Я не хочу умирать, не хочу, не хочу!
– Простите меня, – прошептала я, – но я ничего не помню. То есть… я не понимаю, о чём вы говорите. Что я сделала не так?