Адель замерла, инстинктивно пытаясь понять, что это за странное "нечто" прижалось к ее спине. "Что это?" – прошептала она, покраснев до кончиков ушей. Джон промолчал, лишь крепче сжал ее в объятиях, и потащил дальше вглубь, будто и не слышал вопроса. Вода вокруг них бурлила от смеха и брызг, словно озеро само решило подыграть этой нелепой ситуации. Внезапно Адель почувствовала под ногами дно. Оказалось, они забрели на мель! Джон, спотыкаясь, попытался сохранить равновесие, но не удержался и вместе с Адель рухнул в воду. Поднявшись, Адель была на Джоне сверху они посмотрели друг на друга, мокрые и смешные. Адель ощутила возбуждения Джона она нежно начала двигать бедрами вперед назад на нем возбуждая его еще больше. Джон, поглаживая ее бедра спросил ты уверена что хочешь со мной секса? помнишь, как это? усмехнулся он. Адель звонко рассмеялась, откинув мокрые пряди волос с лица. "Уверена? Джон, да я более уверена, чем в том, что солнце завтра взойдет! А насчет 'помнишь, как это'…, да ты что, правда думаешь, что такое можно забыть, природа все подскажет?!" Ее глаза искрились озорством, а голос дрожал от предвкушения. Она снова подалась вперед, нагнувшись к нему нежно прикусив его мочку уха. Вода вокруг них плескалась, словно подбадривая. Джон застонал, его руки крепче сжали ее бедра. "Ты невыносима," прошептал он. Им было плевать на песок, на весь мир вокруг. Сейчас существовали только они. Адель медленно скользнула вниз, позволяя своим губам исследовать его шею, ключицы… каждое открытие вызывало у Джона новый вздох. Он перевернул ее, и теперь уже Адель лежала на песке, а Джон нависал над ней, словно хищник над добычей. Но в его глазах не было злобы, только безграничная страсть и нежность. "Адель," прошептал он ее имя, как молитву. Их поцелуй был взрывом, фейерверком, всепоглощающим пожаром. Джон ласкал Адель пальчиком по клитору, словно художник, выводящий первый штрих на девственно чистом холсте. Маленький бутон под его пальцем раскрывался, как экзотический цветок под лучами полуденного солнца. Каждый его жест был наполнен нежностью, каждый поворот пальца – обещанием неизведанного наслаждения. Адель возбуждалась еще сильнее, как роза, распускающая свои лепестки под лучами жаркого солнца. Страстные поцелуи обжигали, как глоток раскаленного вина, и вот момент – он вставил свой твердый член. "О, блаженство!" – прошептала Адель, чувствуя, как волна наслаждения окатывает ее с головы до ног. От безумства крылья Адель расправились, готового взлететь в небеса. Ее тело извивалось в экстазе, как пламя свечи на ветру. "Еще, еще!" – молила она, утопая в пучине страсти. Каждое движение Джона было подобно удару молнии, пронзающему ее насквозь. Она чувствовала себя птицей, попавшей в сети его любви, и ей было не выбраться, да и не хотелось. Их тела сплелись в единое целое, словно два дерева, корни которых переплелись глубоко под землей. Адель задохнулась от наслаждения, его член заполнил её до краев, разжигая пламя страсти, которое охватило её целиком. Она извивалась под ним, как дикая кошка, позволяя каждому толчку пронзать её насквозь, вырывая стоны из самой глубины её души. Джон углубил поцелуй, его язык сплетался с её, словно два танцующих пламени, подпитывая неугасающий огонь желания. Руки Адель впились в его спину, царапая кожу в экстазе, пока их тела двигались в безумном ритме, сливаясь в единое целое. Каждый толчок был взрывом, каждая ласка – искрой, разжигающей всё новые и новые костры наслаждения. Адель чувствовала, как её тело дрожит в предвкушении неизбежного, как волна блаженства накатывает на неё, грозя накрыть с головой. И вот, когда она уже была на грани, когда мир вокруг перестал существовать, она почувствовала, как её накрывает цунами оргазма. Громкий стон вырвался из её груди, полный первобытной силы и животной страсти. Джон последовал за ней, его тело содрогалось в конвульсиях, а стоны сливались с её криками в симфонию безумной любви. Они лежали, обессиленные и счастливые, в объятиях друг друга, их тела всё ещё пульсировали отголосками пережитого. Мир вокруг затих, словно склонившись перед мощью их страсти. Они были единым целым, двумя половинками, нашедшими друг друга в этом безумном танце любви и желания.