Команда от слов капитана дружно залилась смехом, а я–я вновь почувствовал себя не в своей тарелке, считая себя виновным в этих дрязгах. Кто мог знать, что по вине Вальки, тридцать здоровых мужиков будут гудеть, словно шмели на лугу, обсуждая унизительный договор, который ущемлял их право на любовь.
– Кэп, а кэп, а давай её вообще порешим! Бросим её за борт! Бросим, в набегающую волну как Степан Разин, и поставим на этом жирную точку, – сказал я, видя нездоровую возню вокруг моей собственности.
– Как это тебе пришло на ум? Это же подарок твоей жены… Что ты Шурик, скажешь ей, когда вернешься домой? Тоже мне блин – Стенька Разин, – сказал босс, окончательно сняв с души тяжкий груз всеобщего сумасшествия. – А вдруг, кто тонуть будет– что тогда?
– А– а– а, – дошел до меня смысл слов капитана, и я погрузился в свои думки.
Всего через пару дней после собрания, когда до африканского континента оставались считанные мили, случилось то, что на долгое время сблизило меня с этой искусственной женщиной. Именно она коренным образом изменило нелегкую судьбу, и спасла меня в ту минуту, когда жизнь находилась на грани смерти.
А случилось вот что.
Глава пятая
Пиратский захват
Наш запланированный пароходством маршрут, лежал в сторону Красного моря, чтобы прямо оттуда попасть в фарватер Суэцкого канала. Ни кто даже представить себе не мог, что нам выпадет случай лицом к лицу встретиться с настоящими морскими корсарами, которыми прямо кишели воды Индийского океана.
После вахты, я как всегда перед сном, направился на корму. Созерцание вод отвлекала меня от дурных мыслей, а красоты Индийского океана заполняли вакуум моей души богатым духовным наследием. В лучах заходящего солнца, стаи летающих рыб, прямо выпрыгивали из океана, и носились над волнами, каркая, словно вороны. С нетерпением я ждал на корме с сачком, что хоть какая–то из них все же наберется наглости и пролетит рядом. Я каждый день прятал в каюте миску перловой каши, которую с любовью варил кок Вася, чтобы после вахты скормить её обитателям моря. Но парящие над океаном летающие рыбы, игнорировали этот русский деликатес, и не обращали на меня никакого внимания. Тогда я так увлекся, что не заметил, как два сомалийских катера набитых чернокожими мужчинами, уже шли на абордаж нашего туристического лайнера. Через мгновение, толпа небритых и совсем не ласковых чернокожих мужчин, громыхая ржавым от морской воды оружием, ворвалась на судно, выискивая все то, чем можно поживиться. Все важные для управления судна помещения были мгновенно захвачены корсарами и взяты под контроль. Я не видел самих пиратов и не слышал даже выстрелов. Наушники плеера вкачивали в мой мозг децибелы тяжелого рока, и мне было все равно – я в тот миг находился в своем мире. Очнулся я лишь тогда, когда рука здоровенного шоколадного парня, коснулась моего плеча. Обернувшись, я увидел перед собой страшную рожу, которая улыбалась мне белоснежными лошадиными зубами. В одной руке он держал ржавый пулемет «Калашникова», а другая тянулась к моим наушникам. Схватив их, он еще больше расплылся в улыбке, чувствуя, что ему улыбнулась настоящая пиратская удача. Натянув их на голову, он выудил из кармана плеер и сунул его себе за пазуху. Уперев ствол пулемета мне в живот, другой он шарил по моим карманам, стараясь, наверное, найти у меня россыпи золота и алмазов. Я не знал, что мне делать. Сопротивляться было бесполезно, а унижаться перед черным корсаром мне не хотелось по причине свой национальной гордости. Голова в тот миг работала как компьютер, и я вымолвил: