Минут пять воспитательница отчитывала отца Наденьки за опоздание. Папа лишь дремал на ходу под ее голос и на все отвечал «да». Его меховая шапка то и дело скатывалась влево, отец все время ее поправлял.
– А почему санки красные? – спросила Наденька.
– Осталась краска от палубы. Разве не красиво?
– Очень красиво.
Он катил санки очень медленно, все время уклоняясь к сугробам, спотыкался, иногда падал в снег. Наденька смеялась не переставая, наблюдая на отцом.
– Папа устал! Дай посидеть! – объявил он.
Наденька послушно встала с санок. Уже через минуту отец захрапел, развалившись на алых салазках. Наденька осторожно коснулась указательным пальцем носа отца.
– Сейчас, сейчас. Еще минуточку! – только и сказал папа.
Наденька будила его минут пять, а потом обреченно потащила санки в сторону дома. В темноте звенел колокольчик, сапоги отца волочились по снегу, Наденька была словно бурлак, но на Дону. Наденьке было как никогда весело. Но тащить было тяжело. Через пару метров она села возле разрушенного снеговика и заплакала. Ей казалось, что они с отцом останутся на морозе навсегда. Она словно потерялась в толпе на Дне города, хотя сейчас отец был рядом. Девочка рыдала, и горючие слезы помогали ей согреться.
Из-за горки показался дядя Витя в пестром оранжевом пуховике.
– Не плачь, Надька, доставлю я вас домой.
Надя села к отцу на санки, и дядя Витя покатил их в сторону дома. Когда сил нет, всегда появляется спаситель, подумала тогда девочка.
* * *
– Как отец поживает? – спросил дядя Витя, когда она встретила его, возвращаясь с работы, со швейной фабрики самой известной сети магазинов готовой одежды.
– Пьет в основном. Я его давно не видела.
– Хотел бы я просто знать своего отца. Худого, больного, хоть какого-нибудь. У нас отцов не было. Мы с твоим в детдоме росли. Иногда бабка твоего отца забирала.
– Если честно, ничего у вас не изменилось бы, что есть отец, что нет, – буркнула Наденька и пошла дальше.
Ее родители развелись еще в девяностых, тогда не расставались друзьями. Тогда развод был похож на маленькое сражение: за детей, за обиды, за бессмысленно потраченные годы. К тому же отец явно был виноват. Он гулял, изменял, пил, иногда поднимал руку. У него была первая «мицубиси» в городе, красная, как те санки, и первый мобильник: друзья помогали ему с бизнесом, ведь он никогда не отказывал им, воспринимал их как семью, иногда забывая о настоящей. Наденька любила в детстве его сказки. Она считала его лучшим сказочником в мире, но потом ей стало казаться, что он просто любит приврать, даже когда это совсем не нужно. Ему было важно выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Но с ним всегда было весело.