Простить нельзя обижаться - страница 2

Шрифт
Интервал


Ляля стояла перед матерью – открытая, ликующая, лучезарная. Платье цвета «шампань» выгодно подчеркивало эффектную смуглость кожи. Силуэт «рыбка» нежно облегал заметно похудевшие девичьи изгибы. Обнаженные плечи, тонкая точеная шея, счастье, пронизывающее юное тело от макушки до самых стоп.

«Так вот как должно быть! Только так и не иначе», – отметила про себя Ясмина.

– Ля-ля-я! – только и смогла вымолвить мать.

– Хороша чертовка, правда?

– Даже слишком.

Мама с дочкой в унисон рассмеялись.

– Мамуль, да ты и сама у меня невеста. Глядишь, скоро местами поменяемся, – игриво подмигнула Ляля и зацокала в сторону примерочной.

Дважды побывавшая за чертой брака Ясмина не знала, хочет ли она этого в третий раз. Точнее, знала. Знала, что так, как было, уже не хочет. Никогда. Новые, только зарождающиеся отношения казались иными: более зрелые, качественные, дарующие силы и уверенность. Это была та связь, которой не нужны официальные подтверждения: штамп в паспорте и признание в обществе. Голос матери, безостановочно твердивший в голове: «Не позорься, дочка. Подумай, что люди скажут!» становился все тише и тише. Однажды он просто исчез. Теперь Ясмина могла позволить себе поступать так, как считала нужным. Будет ли в ее жизни свадебное платье, покажет время. Торопить его она точно не собиралась.

Штора в примерочную открылась, вырвав молодую тещу из омута метавшихся мыслей. Мать, увидевшая Лялю, прикусила губу. Она благодарила небеса за счастье дочери и силилась скрыть подступившие слезы.

– Мам, это оно! – Ляля не отводила глаз от себя в зеркале.

Белоснежное платье, минимум отделки. Невесомая ткань заботливо окутывала стройную фигуру. Казалось, что невеста распустилась прекрасной лилией в правильно подобранной вазе: статная, строгая, но при этом невероятно хрупкая и желанная.

– Да, родная, это оно!

– Извините, – обратилась Ляля к консультанту, – я беру это.

– Вы уверены? – зачем-то и совсем не к месту поинтересовался ассистент, все это время присутствовавший в зале.

– Совершенно, – безапелляционно парировала Ляля.

Ясмина бережно хранила счастливые моменты, нанизывая их, словно драгоценные бусины, на холщовую нить памяти. Несмотря на тернистый путь, а может, и вопреки, радости в жизни тоже было много. И будет. Веру в лучшее в Ясмине ничто не могло поколебать. Ничто и никто.