Шорр считал автономию «одной из самых важных и одновременно самых интересных страниц восьмивековой истории евреев в Польше»[71] и рассматривал институты самоуправления как форму общественного и национального представительства евреев, которые в Польше развились и действовали интенсивнее, чем в других местах. В Вааде четырех земель он видел воплощение единственного существовавшего на тот момент еврейского парламента и считал, что он лучше представлял интересы еврейского населения, чем аналогичные институты, ранее функционировавшие в других частях Европы. Однако более критично Шорр относился к кагалам, усматривая в их деятельности причину нарастающей задолженности, которая представляла собой общую экономическую проблему, хотя он и признавал их роль в защите общин и отдельных жителей.
При периодизации истории самоуправляющихся институтов Шорр принимал за основной критерий постепенное формирование надобщинных институтов, предпринимающих инициативы в интересах всех евреев страны (разделение на три периода в раннем Новом времени он проводил по рубежам 1500 и 1551 годов). Важно, что Шорр также подчеркивал необходимость целостного подхода к еврейской истории – наряду с еврейскими источниками он использовал и польские, отмечая, что деятельность еврейских автономных институтов базировалась как на талмудическом, так и на польском праве. По мнению Шорра, еврейские институты самоуправления в Речи Посполитой функционировали в условиях полной автономии и имели полную свободу действий. Однако, как отмечает Якуб Гольдберг,
в новаторских концепциях Шорра лишь в небольшой степени была учтена другая сторона деятельности этих институтов, заключавшаяся в выполнении роли звена доминиальной администрации в шляхетских городах и администрации старост в королевских городах[72].
Продолжателем исследований Шорра был Майер Балабан (1877–1942), который, наряду с множеством других тем, занимался и институтами еврейской автономии и оставил после себя монографии о еврейских общинах во Львове[73], Кракове[74] и Люблине[75], а также третий том учебника для еврейских гимназий, в котором вопросам самоуправления уделено значительное внимание[76]. Основным объектом исследований Балабана были крупные центры с разветвленными структурами кагалов и братств, тогда как малым общинам он уделял меньше внимания, хотя и осознавал, что функционирование общинных институтов зависит от размеров центра и его правового статуса. Ученикам он поручал писать работы об общинах средних городов Речи Посполитой, а уже затем должны были появляться исследования, посвященные местечкам, что показывает иерархию важности исследовательской тематики на его семинарах