– Готов?
– Готов, – ответил он подавленно.
– Я пойду первым и буду тебя подстраховывать, – добавил я.
Мы спустились медленно и ровно. А когда мы уже снимали свои «кошки», я не откладывая, спросил товарища сдержанно строго:
– Олег, что это было?!
Он молчал, не поднимая головы и сворачивая снаряжение.
– Ты помнишь, как наказывают новичков за такое? – продолжил я прояснять для себя произошедшее через длинную паузу.
– Я не новичок, – недовольно буркнул он.
– Тогда, приятель, ещё хуже!
Добавить мне было нечего. Все мои опасения с лихвой подтвердились. Мальчишество какое! Воцарилось молчание. Естественным стало остаться здесь на ночёвку, у той же чахленькой ивушки. Только я об этом подумал, как Олег, будто спохватившись, каким-то не своим, сиплым и просящим голосом стал просить:
– Давай здесь заночуем, отдохнём, – и, через паузу, добавил, – Я там… – он указал на ледник взмахом руки – …поскользнулся и упал, вот прямо лицом, – и, показывая на свою щёку, начал жаловаться: – У меня теперь кружится голова, сотрясение…
– Что ж, отходились мы с тобой! – подытожил я. – Теперь домой! Здесь, конечно, заночуем, надо отдохнуть и обсушиться, а завтра – сразу до домика и, если тот свободен, ночуем в нём.
Больше диалогов у нас не было, что стало вполне естественным. Остаток дня я исподволь наблюдал за парнем, за его движениями: никаких признаков сотрясения не было заметно и лицо его, которое обязательно поранилось бы об острые края ледяных рытвин при падении, было девственно невредимым. А главное, когда это он успел упасть? В течение всего перехода я терял его из виду всегда менее, чем на минуту. И возникшие сомнения стали уступать уверенности в том, что партнёр мне просто соврал ради своего оправдания и для вызова жалости. Наверное, мой товарищ задумал со мной сыграть в игру, как в сказке «Волк и лисица», где «…битый небитого везёт».
Утром я, уже не ожидая от Олега никакого участия, встал пораньше, приготовил завтрак и разбудил партнёра. В полном молчании подкрепившись и собравшись, мы снова углубились в дремучий, загадочный лес, где я три дня назад сбился с нужной тропы. Мой спутник шёл медленно, ровно и твёрдо, без жалоб и остановок, всё время отставая. Не принимал после спуска с ледника обезболивающих, не спрашивал их у меня. Но я неотрывно держал его в поле зрения, поминутно оглядываясь и останавливаясь для сокращения дистанции, будто он стал моим пациентом.