Поэтому я молча приняла проклятый будущий брак. Может, так и лучше, убеждала я себя. А Егор пообещал, что наш союз будет строиться на честности, пускай пока и без особой любви.
– О! Ника, душа моя, – он расплывается в улыбке, скидывая с себя девчонку. Та недовольно хмыкает и спешит поправить майку, которая успела задраться до груди, оголив плоский живот.
– Ты в конец офигел, Жуков?
– В смысле офигел? – Он поднимается с дивана и подходит ко мне. В полумраке цвет его глаз кажется темнее, чем обычно.
– Ты обещал, что все будет честно!
– Обещал. Но я никогда не говорил, что не буду спать с девушками. Я – мужчина, а ты – женщина. У нас с тобой, скажем так, разные задачи и потребности, – с нескрываемой гордостью заявляет Егор. Мне хочется врезать ему за унижение в адрес девушек. Каков нахал!
– Еще бы, твоя потребность только между ног, – закатываю я глаза.
– Послушай, Ника…
– Нет, это ты послушай! На кону стоит моя репутация, и я не позволю ее вот так испортить! Мы с тобой засветились много где как будущая пара.
– Ну так иди, – его губы растягиваются в противной ухмылке, – и скажи отцу, что разрываешь помолвку. Ой, не можешь? – Он театрально всплескивает руками. Серьезно, мы знакомы уже шесть месяцев, и за это время я не смогла разглядеть в этом парне мудака? Немного обидно.
– Ты же знаешь, что сейчас это невозможно. Если я так сделаю, наши фирмы потеряют контракт с китайцами.
– Ну, если знаешь, то либо раздвигай ноги, либо иди и сопи в подушку.
Сжимаю кулаки. Это полный нокаут. Я не могу пойти к отцу и показать фотографии – скорее всего, он скажет мне то же самое. Матери некогда общаться со мной, ее интересует только карьера. Меня будто загнали в клетку, из которой невозможно выбраться, а хозяин этой клетки решил вытереть об меня ноги.
– Зачем же? – Я натягиваю улыбку. Не хочу казаться слабачкой. – У меня есть третий вариант.
– И какой же?
– Сейчас я выйду и сниму себе самого сексуального парня, – я перестаю понимать, что говорю. Обычно я не такая смелая, однако сейчас мне жуть как хочется поставить на место этого павлина.
– Кишка тонка, Акулова! – Егор смеется так сильно, что у него трясутся плечи.
Девушка, которая до этого исполняла роль соблазнительницы, недовольно вздыхает и косится в нашу сторону. Я уже успела забыть о ней. Ее взгляд такой же высокомерный и стервозный, как и у Жукова. Нашла чем гордиться.