– Хочешь узнать тайну? – Куприн наконец выехал с горной дороги на городскую трассу. Проехал на красный, наплевал на все правила и камеру, что висела на светофоре. Стрелка на спидометре набирала скорость, хорошо еще, машин впереди оказалось мало, хотя мне и без них было чертовски страшно. Я вжалась в сиденье, одной рукой вцепилась в дверную ручку, другой продолжала держать ремень безопасности. Мамочки! На что я вообще подписалась?!
– Я хочу, чтобы ты сбавил скорость или лучше высадил меня! – строго произнесла, но голос выдавал волнение.
– Неправильный ответ. Хочешь узнать тайну? – мы выехали на встречную полосу, которая пока пустовала.
– Боже! Андрей! Сбавь скорость!
Но Куприн не сбавлял, он повторял как стишок свой вопрос про чертову тайну. А когда из-за угла вывернул серый джип, у меня все конечности заледенели. Мир будто рухнул, а его крупицы превратились в воспоминания, мелькающие перед моими глазами.
– Андрей! – закричала я.
Машина все приближалась…
Я растерялась. Даже зачем-то дернула ручку, надеясь, что если открою дверцу, то Куприн даст по тормозам, и мы съедем на обочину. Про баллончик, который лежал в сумке, напрочь забыла. Да и чем бы он помог? Если бы залила глаза химией своему мучителю, мы бы точно разбились.
– Хочу! – выпалила единственное, что, кажется, могло его остановить. – Хочу узнать тайну! Боже! Прошу! Только останови чертову машину!
– Хорошо, раз ты так настаиваешь, – он победно кивнул и повернул руль в сторону нашей полосы, буквально перед самым носом джипа. От яркого света фар, я зажмурилась, сжимаясь всем телом. Если прямо сейчас настанет мой конец, значит… Мне вдруг стало до невыносимого обидно: двадцать лет – не тот возраст, когда стоило прощаться с жизнью. Я не хотела умирать, не рядом с каким-то психом.
Но чудом… мы избежали аварии.
Андрей затормозил на остановке, довольно дикое и безлюдное место, зато трасса рядом. Я тут же выскочила из машины, вытащила телефон и стала набирать номер Али.
– Да ладно тебе, – Куприн вышел следом. Он словно шел из пустоты городской трассы, из самой тьмы ночи, которую боишься, потому что ничего не видно. Ленивая походка и выражение лица человека, которому наскучило играть. Боже! И почему я не разглядела ничего этого при первой нашей встрече?!
Он закрыл меня собой, так что теперь я плохо видела дорогу. Между нами повисла тишина, давящая, которую разбавлял только шепот лесополосы.