Поэт предчувствует свою гибель и, приехав в Тифлис, всячески тянет время. 22 августа 1828 г. в Сионском соборе Тифлиса происходит венчание Александра Сергеевича с пятнадцатилетней Нино Чавчавадзе, дочерью генерал-майора Александра Чавчавадзе. А уже в сентябре молодые отправляются в Тебриз. 6 октября чета Грибоедовых прибыла на место.
9 октября 1828 г. под грохот артиллерийского салюта принц Аббас-Мирза принял из рук Грибоедова ратифицированный императором Туркманчайский трактат.
Грибоедов исправно выбивал из персов контрибуцию. Мало того, Александр Сергеевич потребовал выдать русских дезертиров, из которых персы сформировали «Русский батальон». Ряд отечественных авторов ошибочно считают, что этого «требовал Туркманчайский трактат». Но мы уже знаем, что выдаче подлежали только военнопленные (статья XIII), а никак не дезертиры (статья XIV). Так что это была самодеятельность Александра Сергеевича. Мне возразят: может, на этот счёт было указание Нессельроде? Так не грех было бы и «накапать» императору на начальника, подстрекавшего подчиненного к нарушению трактата, да ещё в условиях войны с Турцией.
9 декабря 1828 г. Грибоедов выехал в Тегеран. С ним отправились первый и второй секретари посольства Мальцев и Аделунг, камердинер Грибов, Рустам-бек, обеспечивавший хозяйственные нужды миссии с помощью тридцати слуг, конвой из шестнадцати кубанских казаков, а также представитель персидской стороны Назар Али-хан с его шестью стражниками.
29 декабря миссия прибыла в Тегеран, где Грибоедов планировал оставаться не более недели. Ему отвели просторный дом, принадлежавший начальнику фальконетной артиллерии Мухаммед-хану Зембуракчи-баши, в южной части города, поблизости от ворот Дервазе, рядом со столичной резиденцией англичан. Восемьдесят человек почетного караула и пятнадцать феррашей-посыльных всюду сопровождали Грибоедова.
Александра Сергеевича несколько раз принял шах Фатх-Али. На второй аудиенции Грибоедов вручил шаху копию договора и список дезертиров, подлежащих выдаче. Шах молчал, посол тоже. Фатх-Али долго терпел, а потом сказал: «Отпускаю». Грибоедов обиделся и в следующем письме назвал Фатха-Али шахом, а не как положено – шахиншахом.
Лично мне непонятно, зачем нужно было ехать в Тегеран к шаху, хотя уже много лет все знали, что все дела в Персии вершит Аббас-Мирза. Единственным разумным аргументом, объясняющим визит в Тегеран, было бы хотя бы косвенное участие русского посла в заговоре против принца. Но, увы, таких данных у меня нет.