– Ну есть немного, да. Не без этого. – невозмутимо вздохнул Саныч и закинул себе в рот очередной орешек. – Так на чём мы остановились?
– На дневнике. – зло буркнул Макс.
– Так вот есть немало людей которые вели и ведут свои дневники. Мне вот дневники Пришвина очень понравились.
– А чужие дневники читать нельзя! – воскликнул Макс.
– Не совсем так. – ответил Саныч. – Если автор жив, то только с его разрешения. А если автора нет в живых, то с разрешения его близких или по завещанию самого автора. Некоторые свои дневники и дневники своих близких как книги издают. А если в живых нет ни автора, ни близких то можно прочитать и без спроса. Если б автор не хотел, чтобы его дневник читали он бы его сжёг или надёжно спрятал бы.
– И вот из такого дневника – продолжал Саныч. – можно слепить отпечаток человеческой души. Ну а потом, можно загрузить этот отпечаток (с кой-какими правками разумеется) в мозги биоробота, вместе со всей другой нужной информацией. Так можно получить биоробота со своим уникальным характером.
– Значит в тебя, Глашу и Аркадия загрузили чьи-то дневники? – догадался Макс.
– Не дневники, а один дневник. – ответил Саныч. – Жил когда-то один бездельник и мечтатель и вёл он свой дневник. Это был мой прототип. А прототипами Глаши и Аркадия стали его близкие люди, о которых он в своём дневнике писал.
– Неужели на свете когда-то жил живой Аркадий! – вскрикнул Макс. – С ним же рядом нормальным людям находиться невозможно!
– Представь себе, жил. Только звали его по-другому. Есть негласное правило: не давать биороботам точных имён своих прототипов.
– А прототип Глаши также лила слёзы из-за всякой ерунды?
– Понимаешь, и у людей, и у биороботов есть в душе слабые места. Если эти места задеть случайно или специально, и человек и биоробот будет выведен из состояния равновесия и будет плохо выполнять свои функции.
– И какое же слабое место у Глаши?
– Глаша хорошо выполняет свою простую работу по хозяйству. Ничего другого она делать не умеет. И она хочет, чтобы к ней относились с уважением, а её труд ценили. И если кто-то проявляет к ней явное неуважение, то это выводит её из себя. Ты сам видел.
– А у Аркадия?
– Аркадий тоже требует к себе уважения. Но это не самое слабое его место. Он смирился с тем, что его работа в Карантине ужасно недооценена, и с тем что оценить её как надо здесь никто не в состоянии. Самое слабое место Аркадия – это одиночество.