– Присаживайся, не стесняйся. – Аркадий указал Максу на электрический стул.
Ноги Макса стали ватными и перестали его слушаться. Еле шмыгая ими по полу он поплёлся к стулу посреди комнаты. А за спиной слышалось довольное мурлыкание Аркадия: «К динозаврам! К динозаврам! К динозаврам!»
Когда Макс доплёлся до стула, ноги и руки его дрожали, а под футболкой по телу стекали струйки холодного пота.
Лицо Аркадия сияло как прожектор. Он был беспредельно счастлив от вида, упавшего духом Макса.
Макс сел на стул. Подошедший к нему Аркадий деловито указывал:
– Так, ручки сюда. Ножки сюда. Спинку прямее. Головку повыше подними. Сейчас мы всё это пристегнём аккуратненько.
И Аркадий пристегнул. Ноги Макса к ножкам стула, руки к подлокотникам, а голову к высокой спинке. Пристегнул он всё это жесткими кожаными ремнями, которые больно впились Максу в кожу. Потом, откуда из-за спинки стула, Аркадий достал клубок проводов с клеммами и присосками, и стал цеплять эти клеммы и присоски к Максу.
– Ну вот и порядочек! – подытожил Аркадий, когда Макс стал похож на будущую жертву жестокого медицинского эксперимента.
– Последний штрих! – сказал Аркадий, достал из кармана какую-то присоску и с громким шлепком прилепил её на лоб Макса.
– Посиди тут тихонько. Я схожу переоденусь к мероприятию.
С этими словами Аркадий скрылся за дверью. Вернулся он быстро, и его было не узнать. На нём, как влитой, сидел черный военный китель, перетянутый широким кожаным ремнём. На ногах блестели лакированные сапоги. Из-под кителя виднелся воротник ослепительно белой рубашки, плотно прижатый к бычьей шее Аркадия черным галстуком. К галстуку была пристёгнута массивная золотая брошь в виде черепа. «Вылитый гестаповец.» – подумал Макс.
Сначала Аркадий подошёл к вешалке, снял с неё длинный кожаный фартук, и одел его поверх своего парадного мундира.
– Прошлый раз забыл одеть, так китель кровью забрызгал. Глашка еле отстирала. Так ругалась, так ругалась! – пожаловался Аркадий.
Затем Аркадий подошёл к столику на колёсиках у дальней стены, достал из-под белой материи большие щипцы, и несколько раз громко щёлкнул острыми зубцами.
– Что, страшно?
Сидеть, прикованным к жёсткому стулу впивающимися в кожу ремнями, было так неудобно, что Максу было уже всё равно. «Скорей бы всё это закончилось.» – думал Макс, и в этот момент это была его единственная внятная мысль.