– Какого хрена ты творишь? – почти взвизгивает Андрей, вернув себе контроль над частью сознания.
Он никогда не был из робкого десятка, но то, что происходит с ним сейчас – дичь. Его тело живет своей жизнью, и, он не спорит, делает все правильно, насколько это возможно – устраняет угрозу его жизни, но не с оторванными головами же!
– Разгребаю дерьмо, – шипит голос.
Андрей уже понял, что не сходит с ума – мысль не отметает, но сомневается, что такое может привидеться: слишком реально он ощущает силу внутри себя, дьявольское могущество и зудящие костяшки пальцев от соприкосновения с черепами, чтобы счесть себя психом, выдумавшим это под транквилизаторами в психушке.
Старицкий отдает себе отчет – он не один. И то, что внутри него, отнюдь не глист, из-за которого налегаешь на сладкое. То, что внутри него, имеет не поддающиеся осмыслению возможности и силу, способную уложить троих наемников за двадцать секунд. Стоп, троих? Их разве было не четверо?
Андрей сглатывает, оборачивается на звук упавшего тела – над обездвиженным мужиком стоит запыхавшаяся Тата, все с тем же обрубком трубы наперевес.
– Сутенерам такие опции не понравятся.
Она усмехается нервно, опасливо, но распрямляет плечи смотрит на Андрея гордо, с вызовом, мол, если что удумаешь, этой же трубой по черепу получишь.
Антрацитовая дымка исчезает под кожей.
– Почему ты… помогла мне? – нервозно переминается с ноги на ногу Андрей, не понимая, за какую сторону играет девчонка – может она работает на военных, кто ее знает.
Демон тоже присматривается.
– Не люблю, когда со своими правилами приходят на чужую территорию, – выплевывает она с раздражением. – А ты у нас… что такое? – выгибает бровь Тата, осматривает мужчину с головы до ног – вроде только что из него высовывались черные рога или что там было.
Она, если что, и с ним потягаться может, что видно по горящим решительностью глазам, но сначала хочет понять, с чем имеет дело.
– Я… я не причиню тебе вреда, – выставляет руки вперед Старицкий, старается устаканить дрожащий голос – он себе не простит, если убьет девушку. Не он – то, что внутри него. – Не убивай ее, слышишь? Она – друг, – убеждает он как будто самого себя, а у Таты холодок по спине пробегает.
Это гораздо страшнее, чем толпа наемников с оружием наперевес.
– А я и не собирался