– Что она тебе сказала? – услышал я вопрос одной из подруг этого женского цветника.
– У нас с Жозефиной оказались общие хорошие друзья и покровители, дорогая Николь. И мне теперь кажется, что я очень поспешно сделала выводы по поводу этой замечательной девочки, – ответила красотка, продолжая смотреть на мою протеже. Жозефина по-доброму улыбнулась даме и кивнула своей белокурой головкой. Изабель посмотрела на меня, на губах ее играла ирония, а в глазах мелькали искорки веселья и прыгали любопытные чертики. Она явно хотела услышать от меня комментарии к возникшему казусу. Не знаю, правильно ли я истолковал ее взгляд, но я решил покаяться:
– Дорогая, я взял на себя ответственность за Жозефину, но даже не представляю, как можно ее защитить в такой ситуации, – грустно шепнул я, чуть склонившись к ее волшебным локонам.
– Это я поняла! Но успокою и одновременно разочарую тебя. Здесь не обойтись восьмью трупами и кучей пленных! Тут не место шпагам и мечам. Но зато веером можно ударить в самое сердце. А Жозефина владеет этим оружием не хуже шпаги. Так что, не переживай за нее, – весело смеясь, прошептала она мне в ответ.
– Но ты, любимая, как то смогла поразить мое сердце без веера! – перевел я разговор на более приятную для меня тему.
– Нет, Арман, это ты меня опоил! Сознайся, что ты намешал в вино при нашей первой встрече? – ее волшебная улыбка напомнила наше свидание в фургоне.
– А как, по-твоему, я смог бы приблизиться к тебе? Я до сих пор не могу вспоминать без содрогания историю нашего знакомства, – насупившись и напустив на лицо угрюмое выражение, пожаловался я ей на свою скорбную судьбу.
– Странно, я почему-то ничего такого не припомню? – ее взгляд отражал растерянность, перемешанную с обидой.
– Ну как же, а твое обвинение «Ты кто, старик?», – состроив грозную гримасу, вытянув лицо и выпучив глаза, хриплым голосом попытался я ее спародировать. Ее удивленный взгляд через секунду сменился неудержимым смехом.
– Что, я на самом деле так страшно выглядела? – попыталась она успокоиться и соблюсти приличия.
– Конечно же, нет, милая! … Г-о-р-а-з-д-о страшнее! – уже равнодушно ответил я и вновь услышал этот милый перезвон колокольчиков. Мы приблизились к графской чете. Пара, стоящая вместе с ними, оказалась на удивление мне знакома. Ничего сверхъестественного в этом не было, свой круг формировался здесь по признаку положения в обществе. Рядом со знакомой мне привлекательной блондинкой стояла графиня Изольда д’Альбер. Эта девушка, которую я заметил на приеме в аллее, стояла со своим кавалером. При нашем приближении стало заметно, как она с опаской смотрит в мою сторону. Что-то в образе этой привлекательной девушки диссонировало с привычным уже для меня обликом присутствующего здесь прекрасного пола. Пытаясь понять причину этого чувства, я еще раз окинул ее взглядом. Темное бордовое платье с глубоким декольте с жемчужной ниткой и тугим корсетом, заканчивающимся ватными валиками, и более светлой юбкой, не отличалось от подобных нарядов других дам. Белоснежный стоячий кружевной воротник и такие же широкие кружева на рукавах ниже локтей только подчеркивали яркий наряд, но и это вписывалось в представление о местной моде. И я, наконец, с удивлением осознал, что всему причиной была «свободная прическа» ее черных волнистых волос. В этом она точно походила на Жозефину с ее свободно падающим белым водопадом. Будучи продуктом другой цивилизации, я не обращал особого внимания на построение шедевров парикмахерского искусства, принимая на веру общий вид модниц, но здесь это было вызовом. Девица явно относилась к категории бунтарей и разрушителей местных устоев. Бриллиантовая саламандра была на том же месте, что и на увиденной в замке картине