– Граф, у меня к тебе есть большая просьба, – лицо девушки слегка осунулось, видимо, от волнения: вопрос, который она хотела обсудить со мной, был для нее очень важен.
– Я весь во внимании, милая графиня! Можешь не волноваться, я никому не скажу о твоем отце. Мне просто не понятно, почему ты скрываешь свое родство и забросила такой прекрасный замок? – попытался я успокоить свою партнершу по танцу.
– Ты все-таки догадался? Хотя чему я удивляюсь, управляющий замком Франсуа Дюпон сказал, что ты видел эти картины. Легко понять, что эта брошь, единственное, что осталось у меня от мамы, легко связывает меня с портретом. Видимо, по этой причине отец очень не любит, когда я ее надеваю, – расстроенно прошептала Изольда. – Мое родство – очень опасная семейная тайна, о которой тебе лучше не знать. Уж поверь мне, граф.
– Северное княжество? – спросил я ее и увидел испуг в этих колдовских зеленых глазах.
– Граф, ты страшный человек! Об этом-то ты как мог узнать? – она побледнела, и я вдруг понял, что это не последствия волнительной темы.
– Тебе плохо, Изольда? – напрягся я.
– Что-то голова кружится. Я же говорила, что не вальсировала уже больше года. Последнее время у меня что-то твориться со здоровьем.
– Тогда давай остановим это танец!
– Но это неудобно!
– Не волнуйся, сейчас все устрою! – я споткнулся на очередном витке и громко выпалил. – Господи, откуда здесь болотные кочки?
– Прости, графиня, я такой неуклюжий! Даже на ровном паркете обнаружил проросший сучок! К моему глубочайшему сожалению, я больше не смогу быть достойным тебя партнером, – с опаской оглядывая полированный пол, сказал я. Самое смешное, окружающие также начали испуганно смотреть себе под ноги. Я, изображая из себя умирающего лебедя, предложил руку девушке. Прихрамывая, и слегка кривясь лицом, я сопроводил девушку на прежнее место.
– Ты мне нравишься, Изольда, и я сохраню твою тайну! Я уверен, что мы станем с тобой друзьями, я это почувствовал, когда увидел тебя в маске, – шепнул я на ухо девушке, когда мы уже вернулись в исходную позицию.
– Ты признаешься мне в любви? А как же Изабель? – возмутилась красавица.
– Что ты, графиня, свой лимит признаний, отведенный мне Господом, я уже истратил! Но друзей, поверь мне, не бывает много! – засмеялся я на ее подозрение. Девушка удивленно посмотрела на меня, и в первый раз за этот день я увидел в ее взгляде уважение. Но через секунду на ее лице мелькнула какая-то горечь и грусть. Музыка закономерно стихла, и вся наша компания собралась на прежнем месте. Отсутствовал только Шарль, ну и Жозефина с Антуаном предсказуемо встали в сторонке от нас. Наверняка этим двум голубкам было о чем поговорить без свидетелей. Изабель вновь была рядом, и я смотрел на нее, не отрываясь. Щечки ее порозовели, крылья носика вздрагивали, она была счастлива! Я вдруг осознал, что причастен к этому ее радостному настроению. Она танцевала! Ушедшая в прошлое болезнь, словно сброшенные оковы, выпустили ее на свободу и, наконец, позволили дышать ей полной грудью.