– Вы – командующий армией? – спросил он еле ворочавшимся языком.
– Имею несчастье им быть, – скромно ответил «Лева».
– Вы… (слово из трех букв), а не командующий армией, – сказал генерал, и офицеры, рассказывавшие мне об этом, добавили: «И это было единственным добрым делом, совершенным нашим генералом в течение его двухлетнего командования бригадой!»
«А как реагировал “Лева” на заявление генерала?» – полюбопытствовал я. «Обратился к комитетчикам со словами: “Вы слышали, что позволяет себе генерал?” Что же можно ожидать от прочих офицеров?» А комитеты выслушали это молча, и генерал пошел отсыпаться. Таким образом, и в этом случае мир не был нарушен.
Вскоре должны были быть произведены выборы командного состава. Принцип выборного начала наша бригада исправила очень удачно: 1) командиры дивизионов по-прежнему должны были назначаться сверху, так как солдаты признали свою некомпетентность в вопросах тактики; 2) адъютанты, для обеспечения наилучшей совместной работы с их командирами, должны были выбираться последними. Это давало в бригаде 5 свободных мест для офицеров, не выбранных батареями.
Выборы состоялись 3 января 1918 года. Я получил ОДИН голос, чей – не знаю, но предполагаю, что подпоручика Розанова, Михайловца [выпуска] 1914 года, застрявшего в чинах по случаю того, что просидел в запасном дивизионе почти всю войну. Штабс-капитан Рексин получил 33 голоса – весьма слабое относительное большинство (одна треть голосовавших), остальные голоса разбились, и таким образом Рексин стал командиром батареи!