Парень в очередной раз залился краской. Ему было жутко неудобно и даже стыдно, но кроме того, что он становился багровым и старался не смотреть в глаза, более ничего об этом не говорило.
– Может сразу тогда лучше взять и мазать? Так… на всякий случай, – немного скованно проговорил стражник.
– Я понимаю, что вам хочется всячески избежать этого, но не нужно без надобности использовать мазь. От неё будет немного жечь, ведь кожа в… таких местах крайне нежная. Не советую понапрасну её использовать. Думаю, что чесаться у вас не будет, но исключать не могу.
– Спасибо, я понял, – он покраснел ещё больше. Вот-вот сравняется цветом с вишней. Бедный парнишка. Но это послужит хорошим уроком – заботиться о своём здоровье и более тщательно выбирать себе даму, избегая дом утех.
– Также вам нельзя месяц уединяться с девушками и полностью исключить алкоголь на данный срок, – строго сказала парню, которому скоро уже плохо станет от испытываемого стыда.
– Я понимаю, – в подтверждение он даже головой махнул. – Спасибо вам большое за помощь.
– Берегите себя. Можете прийти через десять дней на осмотр, – всегда я больно сердобольная до моих клиентов, вот и сейчас пригласила на осмотр, который в мои обязанности совершенно не входит. Продала товар, проинструктировала и забыла про покупателя – так должно быть, но… не про меня эта история.
– Спасибо большое, леди Бароу, – в глазах молодого стража мелькнула радость и благодарность.
Расплатившись и робко улыбнувшись, стражник покинул лавку. Бодренькое утро выдалось у меня сегодня.
Но я даже предположить не могла, что меня ждёт ночью!
За окном посветлело. Я заметила это краем глаза, пока запечатывала колбы с зельем от головной боли. Перевела взгляд и замерла на несколько секунд, наслаждаясь снегопадом. Там, за огромным окном, большие хлопья снега, кружась, падали вниз, скрывая грязь и лужи. Котя дёрнул усами и лениво приоткрыл свои сонные глазки. Он так же, как и я, уставился на окно, точнее на то, что за ним, и, не шевелясь, наблюдал за снежным чудом. Такой снегопад каждый раз внутри поднимал необъяснимую радость. Всё становилось таким красивым и восхитительным, что хотелось выбежать на улицу и, раскинув руки в стороны, кружиться, кружиться, кружиться… Такой детский порыв, что даже смешно становится.