– Месье Моретт, извините, мне ответить надо.
Заодно и спрошу, что делать с этим непонятным оценщиком. Может, все же стоит забаррикадироваться в квартире до приезда полиции…
– Конечно, милочка, ответьте. Мы же еще не начали.
Так и есть – я даже до сих пор не в курсе, что же он так усиленно ищет.
Поспешно вышла в коридор и нажала на кнопку.
– Да? – проговорила в трубку тихо.
– Алиса, как дела? Ты на месте?
– Конечно, мадам Тома. Я пришла вовремя. Но мы еще не приступили к оформлению документов. Возникли непредвиденные сложности.
Отошла к самой входной двери, чтобы хозяин квартиры не услышал о моих опасениях.
– Я поэтому и звоню. Прости, что не предупредила заранее. Ты так сильно понравилась месье Моретту, что он согласился продать пару картин из своей коллекции галерее.
– Что? Правда?! – от восторга я просто не могла поверить в услышанное.
– Да, – ответила арт-директор, явно улыбаясь в трубку. – Ты большая молодец. Вчера поздно вечером мы разговаривали с месье Мореттом, и он ожидаемо потребовал оценщика. Специалист как раз едет к вам. Скоро будет. Если вдруг наш чудесный продавец поинтересуется твоим мнением насчет подходящих полотен, ты знаешь, что делать.
– Да, – выдохнула с облегчением. – А я как раз распереживалась вся. Думаю – какой оценщик, откуда? То ли вам звонить, то ли сразу в полицию.
Не сдержавшись, рассмеялась.
– Прости, Алиса. С утра была на встрече с министром, не успела позвонить.
– Все нормально. Я даже рада, что буду не в одиночестве подписывать документы с месье Мореттом. Кстати, а кто приедет? Ален? Филипп?
– Ты зря боишься, Алиса. Если бы ты была не готова заниматься организацией выставки со всеми вытекающими, я бы тебя не отправила одну. А оценщик новый, но, уверена, вы быстро подружитесь. Он из Москвы. Приехал в длительную командировку. Вчера только прилетел. После встречи приезжайте вместе в галерею, будем знакомиться.
Вот как… Из Москвы. Интересно. Надеюсь, поладим с соотечественником. Я после того, как переехала сюда учиться в колледж, ни разу в Москве не была. И не собираюсь. Родители приезжают регулярно – возятся с внучкой, помогают мне с бытом и прочими делами. А я домой не хочу. Вроде и времени прошло прилично, не все еще болит иногда. Боюсь разревусь прямо в аэропорту, как только прилечу. Наверное, то предательство никогда не забудется окончательно. Не отпустит совсем. Поэтому и бередить раны ни к чему…