Баллончик с краской он тоже взял с собой, купил у восьмиклассника Васьки за карманные деньги. Васька рисовал граффити по всему городу. Все об этом знали, и периодически у него пытались отнимать орудия мастерства, но он откуда-то находил их снова. На самом деле, он был настоящий художник и граффити у него выходили – закачаешься. Ему даже предлагали взрослый контракт – нарисовать пейзаж на стене кафе, но он махнул рукой и сказал, что это скучно. В общем, баллончик у Кости был.
Выбравшись из кустов, он огляделся по сторонам. Разумеется, вокруг никого не было. Санаторий давно никем не охранялся. Разве что какой-нибудь пьяница мог забрести сюда ночевать, да и то вряд ли. Костя перебежал через открытое пространство и взобрался по бетонным ступенькам на первый этаж. Огляделся. Сердце колотилось. Внутри было противоестественно красиво и страшно. Через провалы окон внутрь проникали полоски солнечного света, в них клубились пылинки. В потолке над головой тоже были прорехи. Возможно, перекрытия обвалились со временем. Из полутьмы выступали голые бетонные балки, голые проемы дверей, неизвестно для чего предназначенные темные ниши в стенах. Это было жутко. Костя попытался определить, как попасть на верхний этаж. Задание было – именно на верхний, значит, на четвертый. Где-то должна быть лестница или хотя бы лестничный проем. Он нащупал в кармане телефон, проверил зарядку и включил фонарик. Это не слишком помогло, но, по крайней мере, можно было не спотыкаться о куски бетона и арматуры, пробираясь по коридору. Направление Костя взял верное и через несколько минут луч фонарика выхватил ступеньки. Ничем не огороженные, лестничные пролеты как будто висели в воздухе посреди пустого помещения, и это тоже было жутко. К счастью, они были достаточно широкими и казались прочными, иначе Костя, наверное, струсил бы и убежал, не выполнив задания. А так он все же собрался с духом и начал подниматься, стараясь держаться посередине лестницы и внимательно глядя себе под ноги и по сторонам. Сколько он так добирался до четвертого этажа, Костя не мог точно сказать, минуты казались вечностью. На очередном этаже он передыхал и снова нащупывал ногой бетонные ступеньки.
По спине под рубашкой текли струйки пота, синие тряпичные кеды и штанины черных школьных брюк покрылись цементной пылью. Костя машинально потянулся отряхнуть их, но тут же одернул себя – все равно опять испачкаются, потом.