Но мальчик, казалось, не слышал ее. Он смотрел вперед, на что– то, видимое только ему, и совершал странные движения руками, как будто что– то писал в воздухе. Это напоминало сцену из любимых Аленой романов о Гарри Поттере, только гораздо, гораздо более жуткую. Алена рванулась к лестнице, но на пути у нее стоял Свиридов.
– Останови меня, – повторил он, протягивая руки.
– Прочь! – крикнула Алена, и Свиридов отступил. Теперь его лица не было видно в темноте.
Но добежать до лестницы она не успела. Мальчик завершил свои странные пассы руками, улыбнулся и посмотрел вниз, прямо на них.
– Я успел, – радостно заявил он. – Сделал все, как мне сказали!
«Что сказали? Что сделал?» – вопросы вертелись у Алены на языке, но задать их вслух уже не получилось. Продолжая смотреть в пространство перед собой, мальчик сделал шаг и начал падать – Алене показалось, прямо на них. Она вскрикнула и бросилась вперед, не рассуждая, желая одного: подхватить, спасти, уберечь. Темная масса обрушилась на нее, сбила с ног, она услышала чей-то крик – Свиридова? Свой собственный? И проснулась, хватая ртом воздух. Над ней стоял Сергей Иванович и в тревоге тряс ее за плечо.
– Алена! Алена, что с тобой? Очнись!
– А? Что? – Она вертела головой, пытаясь понять, где она и что происходит. Узнала начальника, знакомые стены редакции, знакомый диванчик, где ей уже доводилось отдыхать. – Ох. Слава Богу! Это был сон.
– Ты кричала и металась, – серьезно сообщил Сергей. – И, по-моему, ты пьешь слишком много кофе на голодный желудок, да еще с таблетками. Что-то болит?
– Нет… – пробормотала Алена и потерла лицо, рискуя размазать косметику. – Нет. Просто сон. Голова уже прошла.
– Хорошо, – редактор оставался все таким же серьезным. – Тогда поехали. Мальчика нашли.
Сердце у Алены рухнуло куда– то в желудок, боль вновь стиснула виски, и ее затошнило.
– Давление?
В ответ послышалось непонятное бормотание.
– Пульс?
– 65. Мне кажется, он приходит в себя.
Костя не очень понимал, откуда раздаются голоса взрослых и о ком они говорят. Своего тела он пока не чувствовал, открыть глаза тоже не получалось. Похоже, вернулся только слух. Что с ним? Где он? Ужас затопил мальчика от макушки до пяток, но даже закричать в этом странном состоянии не получалось. Ни закричать, ни заплакать, только лежать и в темноте и пытаться вспомнить, что с ним случилось. Утром он пошел в школу, как обычно. Потом домой… Домой? Нет! Их отпустили с последнего урока, и он решил, что это очень удобный момент, чтобы сбегать на заброшку и выполнить задание. Но что было дальше? Он смутно помнил, как пролезал через решетку, как выключил телефон… дальше был провал. Где же он? И где мама? Она, наверное, волнуется и опять будет ужасно ругаться.