– Она заснула, – сказал Бас, выходя ко мне.
– Я рада, спасибо.
– Не за что. Зови, я всегда рад помочь, – говорит он.
С того дня Себастьян и правда стал другом мне и няней для Моны в одном лице. Он помогает с ребенком, приезжая каждый раз, когда я прошу. А я, надо сказать, часто прошу.
Бас учится, но скоро его должны забрать на военную службу. Обычно, когда он приезжал, мы много говорили. Он увлекается философией, читая тексты в оригинале. Я тоже больше люблю литературу, хотя изучала маркетинг. Поэтому, на веранде за кружкой чая, когда Бас начинает цитирировать Ницше, я сразу откуда-то вспоминаю, что к концу жизни он сошел с ума и писал чушь. И что вообще можно было бы использовать его посыл о жизни в борьбе и воле лозунгом какого-нибудь мастер-класса по борьбе с лишним весом. Мы оба смеемся. А когда он начинает что-то говорить из учений Платона, я машу руками и говорю, что если реальный мир лишь тени, пляшущие в отголосках пламени костра на пещере, то тогда я лучше останусь в этой пещере наблюдателем и буду жить в мире иллюзий. Он смеется, а я немного грущу, но улыбаюсь. Я почувствовала к Басу симпатию тогда. Я не знаю, что чувствовал он. Но приезжал он к нам с Моной часто.
Всё изменило именно это лето. И дело было не в Басе, который, возможно, так и остался бы другом. Дело в том, что я уже устала от претензий мужа по поводу своей внешности. Я устала сама чувствовать себя уродиной.
Был один момент… Мы с мужем занимались сексом. Джон всегда любил, когда я была сверху. И я, недолго думая, залезла на него. Но тут он закряхтел, всем своим видом показывая, что ему тяжело. Я ничего не поняла, но мы позу сменили. После я спросила, что это было. Он ответил, что я слишком тяжелая.
Не спорю, в то время я весила под центнер, но и он был далеко не Дюймовочкой. Было как-то обидно.
А чуть позже после очередного длительного воздержания со стороны мужа, у нас был тот самый знаменательный разговор о том, «куда я якобы денусь от него». Было еще кое-что в этом разговоре.
– Почему ты меня не хочешь? – спросила я, – Ты для меня всегда желанный, а я для тебя нет.
– У меня вообще нет никакого желания ни к чему, – ответил Джон.
– Раньше тебе это не мешало. Как бы ты ни уставал, я тебя возбуждала.
– Раньше ты и выглядела по-другому, – сказал он и замолчал.