– Поиграем? – Я вытащил наушник, в котором пел Моби. И, получив в ответ положительное «гав», бросил радостному Бёрге снежок.
Наш городок – рай для собак и для людей, которые ценят спокойствие. Когда-то он считался крупным. Но это было давно. Потом остальные города стали расти и развиваться, а наш законсервировался, словно селедка в банке. Только вместе с ним законсервировались и мы среди леса. В наш городок ведет всего одна длинная дорога. Если посмотреть по картам, она, словно змея, изгибаясь, тянется от города в сторону шумной жизни. К которой мы не тянемся. Или, может, это только я. Совсем немного. Почти все горожане продолжают жить в белых домах с коричневой крышей – дань традиции и нелюбовь к переменам. Только некоторые семьи строят себе новые кирпичные коттеджи, которые, как огромные скалы, нависают над уютными домиками. К счастью, моя семья менять жилье не планирует. Не хочу снова бороться за чердак.
Снег хрустит под ногами, солнце полностью появилось из-за деревьев – знак, что пора идти в школу. Моби в наушниках продолжал шептать, что страдает от калейдоскопа мыслей. Чувак! Я тебя прекрасно понимаю! У самого уже голова пухнет от мыслей и страхов. И главного страха – быть отвергнутым… Бр-р-р…
Даже думать не хочу! Надо переключить песню.
* * *
– Быстрее! Быстрее! – Мама суетилась вокруг машины. – Мы опаздываем!
– Мам, может, я на автобусе? – робко спросил я. Ездить с мамой я не любил, потому что…
Потому что ABBA перемешивалась с Шер, и мама своим звонким голосом подпевала «You are the Dancing Queen, young and sweet, only seventeen»[1] или «I’m dancing solo in the dark on the club floor»[2]… Любит мама петь. И танцевать. А папа ее в этом поддерживает. Как начинают готовить, включают музыку, и все! На ужин – сухой подгоревший стейк. Романтики.
– Неужели тебе никто не нравится? – Мама сделала музыку тише. Вот лучше бы ты пела, честное слово. Так и знал, что будет какая-то западня.
– Ма-а-ам… – Резко захотелось выпрыгнуть в сугроб.
– Ты ничего не рассказываешь матери о личной жизни! Я же волнуюсь.
– А зачем ты волнуешься? – Я задал вполне логичный вопрос. Зачем за меня волноваться, если я вполне адекватный человек? Ничего сверхъестественного вообще не вытворял.
– В смысле – зачем? – У мамы округлились глаза. – Я тебя люблю и не могу не волноваться. А у тебя сейчас такой опасный возраст…