Иностранцы здесь тоже были, но немного. То ли русская колония забивала ростки интернационализма, то ли иностранцы искали более экстремальные варианты свободы. Может, местная жизнь казалась им слишком цивилизованной и хотелось более рафинированного единения с природой. А те, кто был, быстро переходили на «английский интернациональный», сплющивая язык Шекспира до лексики базаров и жестикуляций. Это был тот редкий случай, когда Леся почувствовала, что неплохо говорит по-английски.
Лесю пьянило от зыбкости этой жизни. На Большой земле, как здесь называли места исхода, люди вступали в ипотеку и тянули эту лямку со словами о будущем счастье, заботились о кредитной истории, о послужном списке. А тут жили под тиранией момента, здесь и сейчас. Как бабочки: недолго, но ярко. Леся жадно вслушивалась в истории этих людей и очень быстро распределила приезжих на несколько категорий.
Первая группа – это молодые люди, часто с маленькими детьми, которые, пользуясь случаем, отложили серьезную жизнь на потом. У них пока ничего нет. Они знают, что впереди их ждут корпоративные будни, добропорядочность и размеренность. Их скулы заранее сводит от скуки, но соскочить с этого маршрута им страшно. Они внутренне подписались на него, заранее смирились с его неотвратимостью, но, как дети, оттягивают момент наказания. Остров для них – временная пауза. Обычно крайней точкой, дальше которой тянуть нельзя, выступает поход ребенка в школу. Такие родители стоят на школьной линейке первого сентября, как на траурном митинге.
Леся познакомилась с такой парой – Гошей и Ритой – на одной из вечеринок. На Большой земле Рита сидела в декретном отпуске, а Гоша работал, пока фирма не распалась. На прощание он получил немного денег и обещание позвать его, если что-то наклюнется. Но нынче в России плохой клев. Полученных денег хватало на скромную жизнь в Москве с перспективой бытовых ссор и паникой от затянувшейся безработицы или на относительно обеспеченную жизнь на острове, где от всех проблем их отделял целый океан. Они выбрали второе.
– Не страшно было? – допытывалась Леся.
Она вообще непрерывно расспрашивала, как бы примеряя ситуацию на себя, прикидывая, смогла бы так или нет.
– Если не сейчас, то когда? Потом уже не дернешься, поздно будет. Последний шанс, можно сказать, использовали, пока ребенок маленький, – объяснил за двоих Гоша. Рита молчала и кивала в знак согласия.