Она. Когда она появилась в проёме гаражной двери, то долго, как стоящий смотритель в дом-музее молчала и ожидала, когда разговор примет завершение и на неё обратят внимание. Слеза тогда свалилась с её голоса, как только мы приняли её взглядом. Он был жалок, побит, звучал как последняя мольба:
– Как выйти отсюда? – задала вопрос девушка, на что ей ясно и чётко ответили, но она до того была брошенная, что тянулась больше к людям, чем к выходу.
Не будем судить её за не знание правила левой руки как выхода из любого лабиринта. Может быть, это и была та самая дверца, тот самый выход из ситуации… Кто знает! Лучше поговорим о внешнем виде, внутреннем мире этой незнакомки, ворвавшейся в столь поздний час в такое странное место… О! Она чудо! Не так трудно разлюбить, как постараться не влюбиться. Зайдёшь в парикмахерскую, попросишь чтобы постригли на своё усмотрение и добавишь, чтобы без «ай» и «ой». Та ответит: «Хорошо». Начнёт что-то там чикать-чирикать, а лишь не то отрежет, так про себя: «Ай!», а на волю то уже «Ой!» вылетает… Чирикать не перечирикать!
Она продолжала стоять, а я уже жизнь перед глазами выстроил. В силу опыта, привычки, как по ниточке вышел на два свидания: первое, когда влюбиться идут, а второе – предложение делать. Что-то вроде из этого диалога:
«Влюбиться ходила?
– Люблю говорил.
– А мой…
– Мой…»
Влюбиться иду.
В Сочи. Всё то же помещение Мастера из «Маргариты».
– Простите, что думаю второй раз, а говорю впервые: Вы слон! – предельно спокойно заканчиваю я после того, как взял от неё только что наведённый кофе. А она так и смотрит сквозь штору ресниц, пытается хоть что-то понять. И воздух щёчки надувает, и осмыслить пытается. Наконец что-то поняла и попыталась задаться: