– П-пожалуйста, – взмолился подросток, чувствуя, как ком в горле сковывает связки. – Я же з-здесь… умру…
В ответ раздался резкий удар – словно что-то бросили в дверь изнутри, «намекая» ему отвалить. Макс резко отпрянул и попятился.
Желание искать помощь в этой квартире разом пропало. Пошёл дальше. Пару пролётов ниже расслышал тревожные звуки шагов за обитой искусственной кожей дверью, в щели под порогом которой пробивалась полоска света. Звонка не было. Макс решил ещё раз рискнуть. Постучал. Секунд пять тишины, а потом злобное глухое ругательство:
– Пошёл к чёрту! Нет здесь никого!
Макс сглотнул. Отношение жителей парадной к нуждающемуся в помощи казалось лютой дикостью. Люди будто заперлись в своих «крепостях» и не желали идти на малейший контакт. Но, с другой стороны, учитывая аномалии этого места, может, жильцы напуганы не меньше него. А если они застряли здесь уже давно, утратив доверие к случайным гостям?
На следующей площадке он попробовал позвонить в дверь без таблички, откуда доносились скрипы – будто двигали мебель. Позвонил раз, другой. Ноль реакции. Макс вслушался – вроде внутри замолчали, потом последовала приглушённая ругань… Дверь даже приоткрылась на сантиметр, но мигом захлопнулась, едва он успел вымолвить: «Можно?» Закрылась с таким грохотом, что Макс дёрнулся и чуть не свалился на задницу.
– Ну… супер, – горько выдохнул он. – Г-гостеприимством от всех вас так и разит…
Сердце ныло от беспомощности. Надежда, что хоть где-то может найтись добрая душа, не отпускала. Возможно, кто-то, увидев нуждающегося, не оставит подростка в беде. Но дверь за дверью тишина или же ни грамма дружелюбия.
– Почему именно сегодня я задержался в грёбаной школе? – пробормотал он, остановившись передохнуть, глотая слёзы. Перед глазами возник образ Оли, одноклассницы, которую он в сентябре попросил стать… ну, если не девушкой, то хотя бы близким другом. Она тогда засмеялась и ушла к подругам, бросив: «Мы слишком разные, Максик». Было жутко обидно. Воспоминания потревожили незатянувшуюся рану в душе. Неужели ему всегда суждено жить в изоляции?
После долгих блужданий Максу стало не по себе. Во рту пересохло, сердце билось так, будто выжигало остатки энергии. Казалось, он пробежал не один марафон по этой лестнице. А ещё преследовало ощущение, что пора бы сходить в туалет.