Спокойствие длит ожиданье.
Из ночного побега
не тает цветок – созиданье
свето – ассоциаций фонарных.
Сквозь изморозь банькой потянет —
Моржеванье на озере – в яркости чувств дух не вянет.
На разглаженных водах с утра длится пиршество уток.
В глубине трех берез – корни спящих цветов – незабудок.
Пар дыхания кверху летит – дух зовется Светоний —
И никто здесь тебя не обидит и просто не тронет.
В криминальных загонах убитой фашизмом Отчизны
Есть защита от варварства: трезвый дух – он во имя всей жизни,
И во имя детей есть для взрослых старанья исправить
мировые ошибки любви – баловство сопоставить:
Свет, летящий с небес в виде снега —
Пророчество манны,
Ожиданье ковчега.
Прибытия в мир осиянны:
Прибывает снежку —
Дети лепят, и взрослые с ними,
Пока вечер не выдаст окрас изумительно синий.
Колыханною тюлью
накрыванье по снегу домишек
для рожденья потом
цветообразов миленьких мишек.
1.11.2024
***
Белые пионы снега
Наделили утро счастьем
знать,
зачем гремит телега,
отвозя свои напасти,
от стыда не засластил чтоб
манный корень: сыпет, сыпет…
Вот проснутся люди, – всыпят,
Если светит в полнакала
Белизна, как постоянство,
чисто – поле – самозванство.
Перечеркивая нити,
Ветер рвал на клочья пряжу.
«Завиточки удлинните», —
Так свистел на жизни чашу,
Что наполненная манной,
Перешла за край избытка,
Красотою несказанной
Завивая свои свитки.
3.11.2024
***
Можно и упасть, да не рассыпаться
Не теряя главных «запчастей».
Даже в грязной луже можно выспаться
С некоторым статусом свиней.
Чем их больше, тем свинья – заступница
Нарубает корма им крупней,
Заливает за ворот, распутница,
Замеряет поперек точней.
Крупной псиной изживает прошлое
Грязь распутная, слипаясь и визжа,
Затевает изморозь нарочную,
Колет – режет следом от ножа.
Передохнет, затевая кружево,
Раздвигая пальцы для хапка,
прошлая печать – мурло натужное
в ожиданье взмаха и флажка.
3.11.2024
***
Охлажденная сном, я покинула суетность мира
И вдохнула туман. Вижу мир, как в окошке трактира,
Где все чествуют право держаться за кромку стола,
А я там не была.
Я витала над миром, смотрела на вражью науку
Быть всегда на коне.
Упадешь – так наступят на руку,
Не заметят и боли. Сожгу ее в адском огне.
Сердце в иглах ежиных, судьба – как луна: кратер, трещина, яма,
Тут провал, там изъян, а была словно бы Фудзияма —
Простотою кормились враги,
Нажираясь, отваливались, как пиявки,