– А правда вообще… штука не смешная.
Роберт был слишком чужим, каким Софи никогда его не видела. Казалось, будто он играл в игру. Его лицо побелело. Пустым и равнодушным взглядом он отпугивал жену. София поджала губы, не желая продолжать разговор сейчас. Она не знала, как реагировать. Сказать, что не ожидала? Это и так понятно. Сделать вид, что не удивлена? Это будет казаться глупо, будто она и не была уверена в его верности. Она всегда доверяла мужу. А сейчас оказалось, что зря.
– Прости меня. Я не мог больше скрывать. Она родилась год назад, но это не моя…
– Нет! Я не хочу больше ничего слышать.
Софи подошла к мужу, оставив между ними небольшое расстояние, и заглянула в лицо. Оно было пустым и безжизненным, словно никогда и не горел в муже огонь той самой верной любви. Но в его глазах точно застыла тонкая пелена слез. Софи была готова взорваться от накатившей злости: из носа вот-вот пойдет пар. Она дышала тяжело и быстро. А потом сомкнула остекленевшие глаза на секунду, с ресниц упали слезы. Роберт смотрел на нее, не дрогнув. Лицо было таким, словно он о чем-то сожалеет. Софи подавила внезапное желание ударить его. Непонимание мешалось со обидой и стреляло острой болью в грудь. Она опустила взгляд в пол. По щекам продолжали стекать слезы. Как огонь, они обжигали кожу. Не выдержав, София молча развернулась и ушла в ванную, где на всю мощность включила воду.
Глубокий вдох и шумный выдох. Софи сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. В груди болело. Она обхватила себя руками, продолжая сверлить взглядом струю воды. Возникало ощущение, словно ее со всех сторон сжимали стены, готовые вот-вот раздавить.
В голове только один вопрос – как он мог? Софи не верилось в происходящее, и она не знала, как лучше поступить. Проносящиеся в мыслях кадры их счастливой жизни сбивали с толку. Она не хотела видеть Роберта, при этом не могла принять тот факт, что сейчас он уйдет. И не могла уйти сама. Она любила мужа, любила их жизнь, несмотря на трудности, и, казалось, что готова была простить все. До этого момента. Муж стал ей противен за одно мгновение. Она поняла, что ошиблась. Такое невозможно было простить. Ей стало страшно.
Софии хотелось рассмеяться, как над самой веселой шуткой жизни, и заплакать, как от самой сильной боли, но она молчала, сдерживаясь до последнего, будто это помогло бы принять случившееся. Если бы она была хоть немного смелее – в ванной бы не осталось живого места от зеркал и стекол. Софи хотела выйти и спросить мужа о правде. Она хотела услышать: «ты была права, это всего лишь глупая шутка», но понимала, что это нелепость. Все, что Роберт сказал, было правдой, и от осознания этого ломало еще сильнее.