Ботян играет с поразительной скоростью. Словно у него не мозг, а компьютер. И не любит, когда партнер долго думает. Потому что сам слишком темпераментный, а медлительность ума считает чем-то вроде порока или, на худой конец, болезни. Такой его подход можно было бы понять, если бы он сам был молодым человеком. А тут… 95 лет! Только вдумайтесь! Ровесник Февральской революции 1917 года, между прочим…
– Алексей Николаевич, часто играете в шахматы?
– Стараюсь. Это как зарядка для ума. Чтобы голова всегда оставалась светлая.
– А как Вы вообще тренируете память, внимательность?
– Специально никак. Но я читаю прессу, слушаю радио, чтобы знать все новости и быть в курсе политической обстановки. Это моя обязанность как разведчика.
– Даже будучи на пенсии?
– Бывших разведчиков не бывает. Я всегда должен знать, что происходит вокруг.
– Вы сами, оглядываясь назад, какую свою миссию считаете самой главной?
– Все задания, что мне пришлось выполнять, были важными. Но спасение Кракова, пожалуй, я бы поставил на первое место. Хотя, может быть, это от того, что о нем разрешено говорить, а о других пока нет. (Улыбается.)
– Вы никогда не рассказывали, как Вам удалось убедить немца, охраняющего замок, пустить Вас туда.
– Еще когда я был в разведшколе, нас в условиях войны спешно учили трем главным вещам – взрывать, преодолевать препятствия и договариваться. Так что я смог убедить бывшего царского офицера помочь мне проникнуть в замок и установить там таймер.
– Вы можете убедить кого угодно в чем угодно?
– Нет. Только в правом деле.
– Такое ощущение, что Вы с пеленок мечтали стать разведчиком…
– В детстве я хотел стать летчиком. Точно не разведчиком. Я и понятия не имел, что они вообще есть.
– И ни разу не пожалели, что летчиком так и не стали?
– Нет. У меня была очень интересная жизнь, и я ни на какую другую ее бы не променял. Хотя всякое было. Меня ведь не только награждали…
– Про последнее в энциклопедиях не написано…
– Был период, когда я остался безработным. Это было связано с реформой спецслужб. Наверное, вы слышали такие фамилии, как Судоплатов (в годы войны начальник 4‑го, диверсионного, управления НКВД, а после смерти Сталина – зам. начальника разведуправления МВД. – Авт.) и Эйтингон (командовал оперативной группой НКВД, в состав которой входил Абель и которая занималась захватом и перевербовкой диверсантов, в 1945‑м был назначен зам. начальника отдела «С» НКВД, которому было поручено добывание разведданных по созданию ядерного оружия.