Передав тете Клаве городской гостинец и выпив две чашки душистого чая с земляничным вареньем, Серега пошел на речной берег. На берегу было спокойно и пустынно, только какая-то птаха надрывалась в зарослях ольхи. Надо переправляться на другую сторону реки. Туристов поискать. Но как? Вплавь не хотелось: на том берегу босиком не особо походишь, всё там усыпано сучками да корягами и колючей проволоки навалом. Нет, босиком туда лучше не соваться.
– Эх, лодку бы мне сейчас, – со вздохом подумал Сергей и тут же услышал хриплое осторожное покашливание из-за развесистого куста бузины.
За кустом на пеньке сидел старик. Одет он был в драную куртку какого-то фиолетово-ржавого цвета, стеганые штаны, на ногах его были валенки, а на голове грязная вязаная шапка с эмблемой известной спортивной фирмы.
– Здорово, дед Севастьян, – подошел к старичку Серега.
– И тебе не хворать, – прохрипел дед. – Ты, чьих же будешь-то?
– Племянник я тети Клавы Березкиной, – присел Сергей рядом со стариком на траву. – Погостить приехал.
– Так, так, – старик внимательно глянул на собеседника из-под густых сивых бровей. – К Клавке, значит… А чей ты? Колькин? Витькин? Сашкин?
– Маму мою, Анной Семеновной звали, – решил поскорей унять любопытство старца Серега. – Сестра она тете Клаве.
– Нюркин! – обрадовался дед Севастьян. – Боевая она была. Огонь-девка! А частушки возьмется петь, так полдеревни сбегалось и даже солдаты с того берега на лодке приплывали. У нас за конюшней пятачок был. Там, как вечер, так гулянка. Чего мы там только не творили. Помню…
– Дед, – перебил счастливо улыбавшегося старика Сергей, – а у тебя лодка есть?
– Есть, – мгновенно спрятал улыбку в густых бровях дед Севастьян, – да не про твою честь. Я теперь своей лодки никому, по гроб жизни, не дам, потому как веры у меня в людей больше не осталось. Всё, как отрезало!
– А чего так? – поинтересовался Серега.
– А то, что украли у меня третьего дня лодку! – дед вскочил с пенька и топнул несколько раз ветхим валенком по сочной зеленой траве. – Десять лет вон там у сломанного дерева стояла и ничего, а тут пробой с мясом выдрали… Вот чего творят, ироды! У меня еще одна лодка есть, за двором лежит, но я её теперь никому не дам. Никому!
Долго еще кричал дед и грозился тощеньким кулаком в сторону реки, но всему когда-то приходит конец. Пришел конец и гневу Севастьяна. Старик притих и стал неподвижно смотреть на слегка волнующуюся густую осоку. Серега немного подождал и опять со своей темой.