Слышу стук в дверь. Подхожу, дергаю за ручку – Ярослав.
– Что еще? – бросаю нетерпеливо незваному гостю.
– А что уже было? – отвечает он вопросом на вопрос, разглядывая мое лицо с интересом.
Пожимаю плечами.
– Интересно, куда вы собрались? – спрашивает, глядя на чемодан.
– А вам-то что?
– Спокойнее, – на его лице появляется ленивая ухмылка.
Я замечаю, что футболка съехала с плеча, а Ярослав скользит взглядом именно в том направлении, и судорожно возвращаю на место непослушную ткань.
– Недавно я слышала ваш разговор. Как раз думала, не вернуться ли мне домой, – говорю ему.
– Серьезно? Поэтому злитесь? – он улыбается, поднимая брови, – А деньги на билет имеются?
– Не стыдно? – спрашиваю, чувствуя, как краска заливает лицо.
– А вам? – отвечает он с ехидной ноткой.
– Что мне?
– Вы манипулируете. Должно быть, хотите сразу повышения зарплаты? – Ярослав внезапно становится серьезным.
– Что еще за бред? Хочу, чтобы обо мне говорили при мне.
– Перестаньте, – он шаг за шагом подходит ближе, отодвигает меня и закрывает за собой дверь.
– А что я должна перестать? Вы говорите загадками.
– Вы серьезно собираетесь уехать? Не смешите меня.
Ярослав медленно надвигается, и я невольно отступаю к окну. Спиной упираюсь в дверь на террасу и останавливаюсь. Не хватало еще разругаться с будущим боссом в первый же день. Впрочем, как бы первый день не стал последним.
– Почему нет? – мой голос звучит слишком неуверенно.
– Потому что вы женщина, – его губы изгибаются в усмешке, – а значит, умеете и любите врать и манипулировать. Но со мной это не пройдет.
– Смешно.
– Что смешного?
– И правда, что? – я смотрю ему прямо в глаза, и через секунду добавляю: – У вас комплексы, и тут уже не до смеха. Попросите у отца валерьянки, запейте чаем и бегом к психологу. Хотя… лучше сразу к психиатру – тут манией попахивает.
– Что? – он моргает, не сразу понимая, что я только что сказала.
– Булочка с валерьянкой, – подсказываю с невинным выражением лица, хотя уже сама не понимаю, зачем говорю весь этот бред, но остановиться не могу.
– Какая еще булочка? Что вы несете?
– Можно еще варенья добавить, – стараюсь улыбаться, – чтобы подсластить вашу горькую натуру.
Он смотрит на меня долгое мгновение, взгляд становится непроницаемым, но в уголках губ все же мелькает едва заметная улыбка. Затем резко поворачивается, направляется к выходу и, уже стоя в дверях, бросает через плечо: