Переехав в Виденбург, Ариадна попала в общество, которое сначала представлялось ей коварным, но на деле явило устройство куда более понятное и справедливое, чем сложная сеть гимназических кружков и сообществ. Там Ариадна обрела подруг, да и вообще уверилась в том, что женщины охотно поддерживают друг друга.
Будет их маленькая группа больше похожа на гимназический класс или на светский дамский клуб, было неясно. Хотелось, конечно, дружить.
Ариадна сначала невольно впечатлила своих попутчиц немного вычурной одеждой. Впрочем, она и в обществе выделялась изящными туалетами и модными штучками, поэтому ничего удивительного в этом не было.
Потом они высказали удивление, что целитель – женщина. “Это ведь нужно учиться!” – вздохнула Эмма. Несмотря на то, что большинство целителей в больницах были мужчинами, Ариадне казалось вполне естественным, что с исцелением хорошо справляются женщины. Ее воспитывали в убеждении, что именно женщины следят за здоровьем домочадцев.
Но по-настоящему она их удивила, когда в ходе беседы пришлось признаться, что она вдова. Катарина и Маргарита были ее ровесницами, а Эмма на два года младше. Но никто из них не был замужем и Ариадна почти физически ощущала, сколько вопросов о браке они хотят ей задать.
До обеда они непринужденно болтали о том, что видят за окном. Попутчицы Ариадны обронили пару слов о мужчинах, которые едут с ними, но, так как Ариадна знала только Клауса, понять ей ничего не удалось. Но Клаус точно пользовался восхищением и уважением всех ее спутниц.
Что было неудивительно, ведь именно он принимал решение о том, чтобы всех их взять. И если для Ариадны это было просто удачным решением, то для девушек открывало новые возможности.
Ариадна больше прислушивалась к брошенным вскользь мнениям и замечаниям. Так, избегая прямых и, возможно, неудобных вопросов, она пыталась составить мнение о девушках, с которыми ей придется провести много времени.
Никто из них не учился в женской гимназии, они посещали только общественные городские школы. Мать Ариадны, успевшая недолго поработать учительницей, говорила о таких школах с нескрываемым презрением. Особенно ее возмущал тот факт, что девочки и мальчики учатся в одних классах. “Так неприлично!” – восклицала она драматическим шепотом. В детстве Ариадна пугалась, но, повзрослев, про себя думала, что заводить детей вне брака тоже не очень прилично, но они с Пенелопой откуда-то взялись.