В смирительной рубашке. Стихи первых парижских лет - страница 9

. Я не берусь здесь оспаривать или подтверждать сходство изображения с реальным Маяковским, но обратившись к самой тетради, мы не увидим в ней никаких отсылок к Берлину и вообще к Германии. Наоборот, всё говорит о том, что она имеет парижское происхождение (в частности, свои стихи в неё вписали Божнев и Гингер, продолжавшие жить во Франции). Что же касается этого человека, то там же есть ещё одна его зарисовка, и она впервые воспроизводится в настоящем издании (см. с. 130).

В завершение разговора о берлинском эпизоде Поплавского необходимо исправить одно явное недоразумение, прочно укоренившееся в исследовательской традиции. Имя поэта принято ассоциировать с детальным критическим разбором «Первой выставки русского искусства» – масштабной экспозиции русских новейших течений, которая открылась в галерее Ван Димена 15 октября 1922 года и проработала до конца декабря. В 1969 году американский славист Саймон Карлинский нашёл среди бумаг поэта в Париже тетрадь с рисунками Терешковича и неоконченным текстом рецензии, а пять лет спустя совместно с Жаном-Клодом Маркаде опубликовал рукопись, указав её автором Поплавского[38]. Впоследствии эта статья, сам раздражённый тон которой мог бы вызвать сомнения в достоверности атрибуции, была перепечатана под тем же именем в двух российских изданиях[39]. Благодаря литературоведу Андрею Устинову мне удалось изучить тетрадь и обнаружить, что на её форзаце стоит подпись Терешковича, а почерк автора рецензии не только не совпадает с почерком Поплавского (к тому же текст написан в дореформенной орфографии, которой тот давно не пользовался), но идентичен почерку художника[40]. Материал мог готовиться Терешковичем для журнала «Уцар», сотрудником которого он состоял, однако единственной публикацией журнала о выставке стала помещённая в ноябрьском номере короткая и малосодержательная заметка Сергея Ромова.

Тетрадь К. Терешковича с рецензией на «Первую выставку русского искусства» в Берлине. 1922

Попытка напечатать хотя бы часть «первых стихов» предпринималась ещё в 1927 году, когда Ромов взялся за подготовку «Дирижабля неизвестного направления». По вёрстке этого неосуществлённого проекта можно определить, что треть сборника – а это двадцать стихотворений – была отдана произведениям 1923–1924 годов. Но ещё раньше какие-то вещи, очевидно, должны были войти в книгу, оформление, а может быть, и издание которой задумывал Илья Зданевич. В его архиве сохранились эскизы обложки и титульного листа сборника Поплавского «Граммофон на Северном полюсе», запланированного на 1925 год