Корпус интерната был разделен на два крыла: в одном проживали девушки, в другом юноши, но ученики интерната все равно пересекались между собой: в столовой, на занятиях и различных культурных мероприятиях, которые устраивала администрация интерната, чтобы хоть как-то скрасить жизнь воспитанников и не дать им падать духом.
Но чтобы молодые люди и девушки могли познакомиться им нужно хотя бы видеть с кем знакомиться или вот так случайно, как получилось у Алены и Дениса, и то только благодаря его смелости и настойчивости. Ну и все равно парни и девчонки знакомились между собой, заводили дружбу и более серьезные отношения, несмотря на то, что персоналу интерната было велено строго пресекать всякие там любовные штучки. Но люди есть люди.
Слабовидящим было немного легче, чем незрячим: они хоть что-то видели, но все равно это были только расплывчатые контуры предметов, также они отличали свет от тени. Слабовидящие носили очки с толстыми линзами, которые улучшали им зрение и помогали ориентироваться в этом мире.
– Я здесь всего месяц, – сказала Алена, – поэтому мы и не встречались.
До этого она жила в другом интернате, тоже недалеко от Москвы, но его недавно закрыли и учеников распределили по другим интернатам, Алена попала в этот.
– А я уже год здесь – ответил Денис. – У тебя есть родители?
– Есть, конечно, – сказала Алена, – но я их не знаю, меня оставили в роддоме, ни родителей, ни родственников не знаю…
– У меня та же история, – вздохнул Денис. – Почему так?
Алена пожала худенькими плечами:
– Значит так, надо… Нам не дано знать… – философски ответила она. – Но пока человек жив, все можно изменить, так наш доктор Александр Иванович говорит. – Поэтому у нас все будет хорошо, мы же живы…
Алена улыбнулась, но на ее лице все равно была грусть.
– Это точно, – подтвердил Денис. – Наш доктор умный дядька.
Денис продолжал держать ладонь Алены в своей.
Александр Иванович был хороший врач и просто добрый человек. Он делал все что можно для учеников интерната: выбивал лекарства, путевки на отдых, занимался реабилитацией. Ему предлагали более денежную должность в Москве, но он наотрез отказался, понимая, что так болеть душой за интернат как он вряд ли кто будет.
Денис и Алена просидели на лавочке около двух часов до самого обеда. Рассказывали друг другу про свою жизнь в других интернатах, в которые их постоянно переводили, о своих увлечениях и мечтах. Буквально за два часа они стали родными людьми, столько всего похожего было между ними – они как две капельки воды из одного моря снова встретили друг друга.