– Мама помогала с Соней, пока та была маленькой, и мы жили вместе. Сейчас мама ухаживает за бабушкой. Папа работает.
Неожиданно Алекс направляется за стойку.
– Сам себе кофе сделаю. Подвинься. Хотя тебе практика не помешала бы, но брюки жалко.
Рядом с ним сердце у меня начинает чуть ни выпрыгивать из груди. Кажется, оно стучит так громко, что он обязательно услышит. Помню, как увидела его в сентябре в школьном коридоре и встала, как вкопанная. Меня все толкали, пихали, а я стояла и смотрела ему вслед. У «дракона» было много поклонниц – как же, такой красавчик приехал из Италии. А меня мгновенно прозвали драконьим хвостом, потому что я постоянно за ним везде ходила…
– А чего хозяева заведения не приходят? – спрашивает он под урчание машины. – На расслабоне? С таким отношением и с такой сотрудницей прогорят в момент.
Сказать что ли, кто хозяйка? Нет уж, совсем засмеёт.
– А ты почему не на работе? – отвечаю вопросом на вопрос, пытаясь придать голосу уверенности и ехидства. – Владельцы заводов, газет, пароходов не следят за своим бизнесом? Тоже на расслабоне?
Ехидство удалось: на его лбу стали заметны довольно глубокие морщинки. Видимо, часто хмурится.
– Считай, что я на работе. Сколько у меня дел тебе и не снилось, госпожа бариста. Нет времени ни на семью, ни на развлечения. Иногда, правда, позволяю себе экстрим.
– С парашютом прыгаешь? – по его взгляду вижу, что сморозила очередную глупость.
– Нет, малыш, езжу в Африку. На охоту, – к моему изумлению расстегивает черную рубашку и с гордостью показывает плечо. – Вот, лапой леопард задел.
Я, как идиотка, пялюсь на его затянувшуюся рану, не в силах оторвать взгляд от загорелой кожи и накачанных мышц.
– Не представляешь, что такое запах зверя, – продолжает он и, к сожалению, выходит из-за стойки с чашкой эспрессо. – Возбуждает посильнее женщин! Еще я коллекционирую старые советские машины. Тюненгую, понятно. Они все на ходу. У меня даже брали в аренду для съемок фильма. А здесь я по делам. Увидел, что ты опять торчишь в закрытой кофейне, зашел. Кстати, деньги забыл тебе отдать. С тебя же спросят за расход кофейных зерен, – с усмешкой достает навороченный телефон. – Налички нет. У тебя какой номер? Сейчас переведу.
– Я могу себе позволить две чашки эспрессо. Не нужно ничего переводить.