– Так и будешь там стоять, как дворняга? – спросил Максим, выглянув из гостиной.
– Прекрати, – слабым голосом ответила Алена.
– Я не начинал ничего. Иди сюда. Полюбуюсь на сводную двоюродную сестру. Или кем ты мне там приходишься… – он сел на диван и похлопал по месту рядом с собой, как делали плохие парни в дорамах, которые так любила смотреть Алена.
Она прошла в гостиную и села в кресло напротив.
– Тебе отсюда будет удобнее меня разглядывать, – попыталась пошутить Алена.
– Умничка, читаешь мысли.
Максим улыбнулся. Но улыбка только на мгновение осветила его лицо. Он смотрел на нее странным незнакомым взглядом, которого она не могла предположить в Максиме. Они не виделись десять лет. Ей сейчас было двадцать пять, а ему двадцать семь. Тот отпуск стал вершиной успеха у Алены и, видимо, дном для Максима. Дном, от которого он смог оттолкнуться и выбраться из всех возможных неудач. Алена знала, что дела у Максима шли отлично во всех направлениях. Теперь, глядя на его расправленные широченные плечи, расслабленное лицо и лощеный внешний вид, было понятно, что дела его шли намного лучше, чем представляла себе Алена. Она же в пятнадцать была намного смелее, интереснее, красивее, чем сейчас. Тогда она думала, что у нее все впереди, а сейчас она лишилась красоты, дома, работы и уверенности в себе. Никто еще не знал, что пневмония – это лишь логичное завершение ее падения в бездну отчаяния. Алена не выдержала столкновения с реальностью, и еще год назад ее начала засасывать черная дыра абсолютного никчемного существования.
– Ты жалко выглядишь. Не так я представлял нашу встречу. У меня даже разочарование, что тебе стало настолько плохо без моего участия, – Максим все еще смотрел на нее, не отрываясь.
– Мне извиниться за мои неудачи? – спросила Алена со слабым вызовом в голосе.
– Извинись, конечно. Ты знаешь, что этот дом принадлежит и мне тоже. Я могу выгнать тебя. Поэтому тебе лучше быть вежливой со мной и извиняться по любому поводу, – насмешливым тоном ответил он. Но глаза его смотрели холодно, беспардонно касаясь тех душевных струн, о которых Алена давно забыла.
– Не смешно, – она чуть сжалась и подняла плечи в защитном жесте. Она теперь часто непроизвольно поднимала плечи, как будто опасаясь удара в спину.
– А я не шучу.
Максим вдруг придвинулся к ней и погладил ее голую, торчащую из-под длинной футболки, ногу. Алена только сейчас осознала, как убого она одета. Утром она напялила на себя растянутую выцветшую футболку своего бывшего парня и несостоявшегося мужа, грязные волосы собрала в хвост, на ноги натянула шерстяные носки, которые давным-давно пора было выкинуть. И вид у нее был нисколько не милый, потому что мило в такой одежде выглядят фигуристые девушки с аппетитными формами. Она же во время болезни похудела килограмм на десять, и весила сейчас не больше сорока пяти, ее кожа стала серой и сухой, под глазами легли черные круги, а руки и ноги походили на ветки. Она, действительно, выглядела ужасно. Утром перед зеркалом как раз думала об этом.