Она выпустила пакет чипсов из рук, потянулась вперёд, запнулась об мусорный пакет и завалилась на пол, но телефон поймала.
– Хорошо, сонбэ. – села на полу и демонстративно смахнула пыль с телефона.
Он покачал головой, пару раз цокнул и чёрной дымкой испарился в воздухе.
Санджа встала, отряхнулась, посмотрела на довольное лицо Чжан Лея, смотрящее на неё с вырезки из журнала, и застонала, с яростью комкая листок бумаги.
У неё есть сорок девять дней, чтобы забрать его жизнь. И один день она уже потеряла.
Междуглавие первое. Язык без костей.
3 месяцами ранее.
Хёкчжэ ненавидел корпоративы. Другое дело – посидеть дома и посмотреть сериал. Но ходить на корпоративное собрание раз в год было странной традицией, которую утвердила начальница Совета управления душами, и уже десять лет все жнецы смерти собирались в ресторанчике, что держал какой-то старенький токкеби, и выпивали вместе. Словно жнецам смерти это надо? Быть похожими на людей.
Санджа опаздывала. Как, впрочем, всегда. Они были напарниками уже пятнадцать лет. А она совсем не менялась. Непунктуальная, приносящая неприятности, с длинным языком без костей и, кажется, без тормозов.
Жнецы смерти один за другим стали появляться из пустоты, и он приветствовал их поклоном. Некоторые были старше его и служили жнецом уже несколько столетий. Некоторые совсем молоденькие: они кланялись ему, сгибая спину на девяносто градусов. Хёкчжэ, стоящий у входа в ресторанчик, все ожидал свою подопечную. Она появилась прямо перед ним, оступившись и завалившись на землю. Подскочила на ноги, отряхнула свой ханбок и поклонилась.
– Здравствуйте, сонбэ-ним. Я снова опоздала, но, думаю, моё отсутствие никто не заметит. – она улыбалась, как всегда, широко и искренне. Кажется, её совсем не волновало, что кроме него с ней никто не общался. Просто Санджа редко следила за языком и в принципе общению с другими жнецами предпочитала оставаться дома и смотреть шоу со своими «красавчиками» (как она их называла). Но ведь Хёкчжэ был таким же и предпочитал одиночество. И он вполне отлично себе жил так сотню лет до тех пор, пока в его жизнь не ворвалась суматошная, взбалмошная Санджа.
– Идём. – он старался быть строже.
Она кивнула, затянула свой ханбок посильнее и зашагала вперед. Хёкчжэ вздохнул. Его интуиция подсказывала, что сегодня что-то случится и ему вновь придется за ней разгребать последствия.