– Может ещё кофе? – спросил он.
– Нет, спасибо. – отодвинула я кружку в сторону. – Мне пора домой. Меня ждёт сестра.
Кроме Степана, работали ещё два сторожа. По возрасту они годились мне в дедушки. Я называла их по имени – отчеству.
– Ты откуда такая? – спрашивали они весело.
– С севера! – также весело отвечала я им.
В четверг, когда все уже разошлись по домам, Стёпа позвал меня пить чай и смущённо протянул мне коробку с мармеладом:
– С праздником 8 марта тебя! Я не смогу тебя поздравить. Я не буду в этот день на смене.
– Спасибо! – поблагодарила я его, очень удивлённая. – Очень мило с твоей стороны.
Мы смотрели друг на друга и улыбались. Вдруг он очень осторожно взял мои руки в свои. Я пришла в замешательство. Стёпа покраснел, а я убрала руки. Мне нравились знаки внимания, которые мне оказывал молодой сторож, но и немного раздражали. Мне никогда не приходила в голову мысль о каких – то отношениях с ним. Кроме того, я не любила неуверенных в себе мужчин, так как сама страдала от неуверенности.
В кабинете у пожилого инженера Гавриила Степановича я попросила разрешения воспользоваться его печатной машинкой, чтобы напечатать текст для курсовой работы. И так как он не возражал, то после окончания работы, я отправилась в его кабинет и стала печатать, вслух произнося фразы. Пришёл Стёпа, сел напротив и стал задумчиво смотреть на меня. Шёл десятый час ночи. Я засобиралась домой, чтобы успеть на автобус. Стёпа стал суетиться, чтобы меня кто-нибудь довёз до дома. Он вышел из кабинета, так как услышал, что кто – то подъехал к воротам автобазы. Я вышла из бокса и увидела, что этот кто – то был сам начальник Ромашин. Он с удивлением посмотрел на меня. Я зашла к Стасу, забрала у него газеты и пошла на остановку. Через какое – то время подошёл Николай Дмитриевич. Мы поздоровались и сели в один автобус. Оказалось, что мы жили в соседних домах.
Когда я на следующий день пришла на работу, то увидела, что все, в том числе и Лида как – то странно на меня смотрели. Наверное, все уже знают, что я вчера здесь была до 10 часов вечера. Никто, кроме Гавриила Степановича не знал, что я печатала на пишущей машинке. Как бы начальник не подумал, что у нас со Стёпой какие – то отношения. Я зашла в большой бокс. Там ещё работали мужчины. Я, как обычно поздоровалась с ними, и они расцвели в улыбках. Молодые парни лет 18-19 удивлённо посмотрели на меня. Они меня ещё не видели, поэтому и удивились, что привычную им старую уборщицу заменяла молодая. В умывальне невысокого роста мужчина попросил у меня стиральный порошок. Он был весь в мазуте, и когда снова появился передо мной, то я едва узнала его. Он сел в один из стоявших в боксе джипов и подмигнул мне. Я услышала, как его назвали Мишей. Он и начальник ремонтировали машины. Причём в боксе стояло два джипа. Когда я зашла, Николай Дмитриевич на всю громкость включил песню «Коко Джамбо».