– Сейчас тебе расскажу, что со мной случилось. – Лицо соседа светилось от гордости и счастья. Я даже предположить не мог, что же такого произошло, что так повлияло на мужчину, которому исполнилось сорок.
Лицо Петра Ильича было худым, под тонким носом еще черные усы и небольшая лысина. Сам же мужчина худой, но высокий, скулы прорезали щеки, как два шрама, но улыбка Петра Ильича всегда вызывала спокойствие. Если он улыбался, то все точно хорошо, значит, день прожит не зря. Если вновь возвращаться ко мне, в частности говорить о внешность, то я темноволосый парнишка с неплохим телосложением, за счет подработки, где приходится таскать всякие тяжести.
– Ты присаживайся, а я вынесу нам бутерброды, – с доброй и успокаивающей улыбкой, сообщил мужчина. – Ты ж не ел, я прав? – Мне оставалось только кивнуть и сесть в раскладной стульчик, который Петр Ильич брал на рыбалку.
Через пять минут мужчина вынес тарелку, на которой лежали бутерброды; хлеб, колбаса и сыр. Следом он принес две кружки чая, поставил все на маленький стол, и откинулся на спинку кресла-качалки. Петр Ильич смотрел в небо, я повторил его примеру, видя, как сероватые облака плывут по оранжевому небу.
– Так что вы хотели мне рассказать? – поинтересовался я.
– Ах да! – воскликнул он. – Ты угощайся, а я тебе расскажу. – Я откусил бутерброд и, прожевав, запил чаем, приятно обжигающий губы. – Я сегодня, когда шел на работу, смотрю на «Караловской» улице, пес загнал кота на дерево, и лает на него, как бы приказывая слезать и продолжить погоню. Пес-то крупный, боксерская порода, ну я подобрал палку побольше, и давай прогонять собаку. И знаешь что? – Я вопросительно кивнул. – Этот гад меня укусил, прямо в предплечье. – Петр Ильич закатал рукав, демонстрируя укус пса. Фиолетовый круг, намазанный чем-то салатовым, выведенный глубинками в форме конусов, показывая, где располагались зубы пса. – Гада я прогнал и кота спас, но отделался лишь укусом.
– А если он бешеный? – спросил я.
– Так я рану промыл и зеленку нанес. – Он указал на салатовые оттенки на месте укуса. – Все пройдет.
В этом Петр Ильич ошибся.
Март перетек в апрель, я продолжал учебу и посещал Петра Ильича. Ближе к середине месяца, он пожаловался на плохое самочувствие. «Меня выворачивает, хоть в желудке ничего с утра не было. Это ужасно! Голова кружится». В середине апреля я сидел дома, делал уроки и услышал приближающуюся сирену. Я оторвался от учебников и, надев легкую куртку, вышел во двор. Автомобиль скорой помощи ехал в мою сторону, голубые огни продирали день, который выдался прохладным. Я наблюдал, стоя в красных шортах, как автомобиль останавливается у забора Петра Ильича. Сотрудники, облаченные в синюю униформу, вылезают из кабины, мчась к соседу во двор. Один вышел из задних дверей и поглядел на меня, наши взгляды встретились, но я ничего не понял, кроме одного – наступила беда с Петром Ильичом. Разорвав взгляды, сотрудник поспешил догнать своих коллег, пока я глядел на дом соседа.